Ранняя история нацизма. Борьба за власть

Мы можем поэтому с полным правом отнести прежде всего к рабочему классу признания Гитлера насчет подлинного отношения населения к нацистам на первом этапе их деятельности. Так, в 1922 г. он говорил: «Три года проповедуем мы, подвергаясь со всех сторон ругани и поношению; одни осмеивают нас и потешаются над нами, другие проклинают, клевещут». А спустя еще восемь лет, в начале 1930 г., он высказался еще определеннее: в первые годы своего существования фашизм был «наиболее ненавидимым движением, когда-либо существовавшим в Германии».

Одной из причин такой ненависти являлась позиция нацистов по отношению к Советской стране. Многие рабочие, независимо от того, принадлежали они к КПГ, НСДПГ или СДПГ, поддерживали Советскую Россию. Это ярко проявилось именно в 1920 г., когда развернулось идеологическое наступление нацизма. Нападение панской Польши на Советскую Россию вызвало гневный протест немецких рабочих; они наотрез отказались перевозить по германской территории грузы, прежде всего вооружение, которые Франция, бывшая в союзнических отношениях с Польшей, предназначала для польской армии. В подобной обстановке злобная клеветническая кампания, которую вели фашисты, стремясь отвратить от Советской страны симпатии германских рабочих, не могла принести успех. Тем не менее нацисты изо дня в день продолжали свои нападки. Фашисты ждали падения советской власти постоянно, но после начала советско-польской войны уже не сомневались, что Советская Россия обречена.

Не проходило ни одного фашистского митинга иди сборища, не было ни одной листовки, опубликованной НСДАП, без яростных выпадов против Советской России, без измышлений относительно ее положения, жизни советских людей и т.п. Осенью 1920 г. нацисты, ссылаясь на отчет некоего английского посла, распространили клеветническую версию, будто «большевики продали бухарскому эмиру» (в другом варианте — Китаю)... 137 тыс. немецких и австрийских военнопленных; из них лишь 7 тыс. якобы сумели вернуться. Другая «информация» в том же духе: 3 тыс. военнопленных, стремившихся на родину, были утоплены в Неве. Подобную ложь фашисты преподносили тем, кого они пытались «обработать», и здесь уже проявился сформулированный Гитлером позднее пропагандистский «тезис» — чем невероятнее ложь, тем легче можно выдать ее за правду.

На митинге 13 августа 1920 г. Гитлер нагло утверждал, будто В.И. Ленин говорил, что Советы «изжили себя». Столь беззастенчивая ложь зачастую опровергалась здесь же, на месте, представителями КПГ, иногда НСДПГ, бравшими слово в прениях (пример тому уже приводился). И порой именно по вопросу о Советской России страсти накалялись до предела. Так было и в 1920 г., и в 1921 г., в момент голода в Поволжье, когда мировая демократическая общественность, в том числе в Германии, пришла на помощь голодающим. В это время немецкие фашисты категорически выступили против какой-либо помощи Советской России.

Если у трудящихся антисоветская пропаганда нацистов не могла рассчитывать на большой успех, то у буржуазии, а также среди известных прослоек мелкой буржуазии подобная пропаганда нередко находила отклик. С самого начала одним из главных идеологических лозунгов германского фашизма стала альтернатива «свастика или красная звезда». На деле в Германии тех лет имелись объективные условия для развития в направлении демократического строя, при котором трудящиеся располагали бы широкими правами, в определенной степени ограничивающими господство монополий. Фашисты ловко играли на страхе буржуазии перед социалистической революцией, но и в начале 20-х годов, и позднее соотношение сил складывалось в конечном счете не в пользу революционных пролетариев. «Оправдание» фашизма заключалось в стремлении определенных кругов крупного капитала покончить с демократией даже в ее буржуазной форме.

Для успешной борьбы против фашизма необходимо было разобраться в этом явлении, новом не только в условиях Германии, но и во всем мире. Правда, уже имелся определенный опыт деятельности фашистов в Италии, но, во-первых, весьма существенны были различия в условиях обеих стран, а, во-вторых, осмысление итальянского опыта фактически еще только начиналось. С самого начала у многих не было сомнений в том, что фашисты являются преторианской гвардией крупного капитала, призванной разгромить организованное рабочее движение, в том, что одно из основных их орудий — крайний национализм. Но до 1922 г. не было сколько-нибудь необходимой ясности насчет таких кардинальных для оценки фашизма и определения путей борьбы с ним свойств его, как социальная демагогия, способность привлекать значительное количество сторонников и т.п. То, что реакционная террористическая организация может иметь поддержку в массах, было необычным явлением в международной классовой борьбе.