Ранняя пташка

Я сглотнул подкативший к горлу клубок и мысленно представил, как привратник выразит крайнее отвращение, после чего потребует немыслимо большую взятку.

– Говорите.

– Вы производите впечатление разумного человека, но вы, должно быть, спятили, раз спариваетесь с Авророй, особенно после того, как утверждали, что ни в коем случае не будете это делать. Что скажет Старший консул, когда прознает об этом?

Я облегченно вздохнул. По крайней мере на какое-то время Бригитта была в безопасности.

– Вы насчет вчерашнего дня? – спросил я, полагая, что Ллойд ссылается на мою ложь. – Это уже всем известно.

– Нет, я имею в виду то, что произошло совсем недавно. Я уже давно работаю привратником и могу узнать удовлетворенную походку. К тому же она попросила меня накормить вас двойным завтраком за свой счет, при этом даже не пыталась говорить обиняками, так что, полагаю, она не собирается долго держать в тайне ваши отношения.

– Ничего такого не было, – возразил я. – Аврора просто заглянула меня проведать.

– Глава службы безопасности «Гибер-теха»? Просто заглянула проведать, как дела у Младшего консула? Ну же, Чарли, это не слишком правдоподобно.

И Ллойд был прав. Аврора разыгрывала меня в партии против Токкаты, возможно, вынуждая перейти работать к ней – чтобы тем самым разозлить свою вторую половину.

– Не бойтесь, – успокоил меня Ллойд, дружески кладя руку мне на плечо. – Если это и всплывет – а это непременно всплывет, помяните мое слово, – то не через меня.

Я вздохнул. Сестра Зиготия как-то сказала мне, что ложь влечет за собой другую ложь: «Человек начинает с маленькой лжи, затем вынужден лгать снова, прикрывая первую ложь, и не успеет он опомниться, как вся его жизнь развалится на части и ему останется лишь падать вниз по спирали самопрезрения и отчаяния».

Я тогда ответил, что это мудрый совет, а она призналась, что на самом деле имела в виду формат комедийного сериала «Фолти-Дормиториум» [125], в котором это происходит с Сибил, Бэзилом, Полли и остальными, – но все равно это дельный жизненный урок.

Ллойд взял чайник и кофейник и двинулся между столиками. Я последовал за ним. Фоддер уже сидел за столом, читая древний номер «Звезд Голливуда» с Ричардом Бертоном [126] на обложке. Когда я садился за стол, он мне кивнул, и я кивнул в ответ, польщенный тем, что Фоддер меня признал. За третьим столом сидела в одиночестве Заза, прислонив к молочнику книгу, «Янтарное сердце за серебряный доллар», в бумажной обложке.

Я огляделся вокруг. Ярко сияли столовые приборы, испуская едва уловимый запах полировки для металла, столик был застелен наглаженной белой скатертью. Ллойд заботился о скрупулезном соблюдении стандартов, даже несмотря на то, что качество собственно еды было неважным.

– Чай или кофе? – спросил привратник.

– Что лучше?

– В одном случае это в основном цикорий, в другом – спитые чайные пакетики, смешанные с сеном. Помогает добавление сахара, мелиссы, порошкового перца или арахисового масла. На самом деле помогает добавление чего угодно.

– Ни то ни другое не токсично?

Ллойд задумался.

– В этом отношении кофе, пожалуй, чуточку получше.

– Тогда кофе.

Привратник налил чашку темной смолистой жидкости, которая вываливалась из кофейника комками. Поставив кофейник на стол, он протянул мне потрепанное меню.

– Нет ничего, кроме омлета.

Я все равно изучил меню, представляющее собой богатый выбор кулинарных изысков. Хотя оно не имело никакой связи с реальностью, читать его все равно было приятно. Если бы обстоятельства обеспечили мне свободу выбора, я бы, вероятно, остановился на яйцах-пашот на булочке с маслом, беконе под голландским соусом, жареных грибах со специями и жарким из мяса, рыбы, риса и яиц с приправой из манго.

– Мне, пожалуйста, омлет, – сказал я, возвращая меню.

– Мудрый выбор, – сказал Ллойд, быстро удаляясь.

Я выглянул на улицу. Небо представляло собой унылое грязно-белое полотно цвета вареных шнурков, и его тусклые тона настолько идеально сливались с наваленным на крышах снегом, что трудно было различить, где заканчивается линия крыш и начинается небо. Ярдах в ста на дороге показалась бредущая женщина-лунатик, неуверенно опирающаяся на палку, однако в роскошном бальном платье, со шляпой, украшенной фруктами. Если это была Кармен Миранда, Джонси, похоже, оглушила ее недостаточно сильно.

– Вы Чарли Уортинг, не так ли? – послышался знакомый голос.

Оглянувшись, я увидел перед собой Зазу. Странно было видеть ее здесь, настоящую, старую, после того, как я только что видел ее во сне, молодую, одну из классических миссис Несбит. Я встал – так требовали правила приличия, но прежде чем успел что-либо сказать, Заза заключила меня в Зимние объятия. От нее пахло дешевыми духами и терпимо чистым бельем – с тонким намеком на лимонный мармелад.

Отпустив меня, Заза улыбнулась и без приглашения уселась напротив. Кожа лица у нее была чистая, светлая, однако каштановые глаза запали от недостатка сна и несли в себе чувство глубокой меланхолии.