Ранние формы религии

Еще глубже проникла идея божественного брака в религиозно-мифологические системы древневосточных народов, но она слилась в них с идеей оплодотворения земли солнцем и водой, т. е. влилась в комплекс идей, земледельческого культа (см. гл. 15). У египтян Осирис и Исида — мистическая супружеская пара (одновременно брат и сестра); у вавилонян Таммуз и Иштар, у сирийцев — Адонис и Астарта, у фригийцев — Аттис и Кибела, и пр. — все подобные религиозно-мифологические представления, в которых олицетворялись прежде всего природные силы оплодотворения земли, в то же время отражали и представление о союзе женщины и мужчины как о некоем не просто физическом соединении, но о глубоком слиянии двух начал. Прямо или косвенно отразился здесь институт уже окрепшего индивидуального брака. В Индии, где в древневедический период еще отсутствовали подобного рода представления (в «Ведах» даже почти нет женских образов божеств), впоследствии, может быть, в связи с развитием земледельческого хозяйства на месте скотоводческого и с общим усложнением жизни, у каждого бога появилось свое женское дополнение, своя божественная супруга, своя шакти — олицетворение мистического женского начала: у Вишну — его супруга Лакшми, у Шивы — Дурга-Кали и пр.[202] В этом опять-таки сказалось развитие взгляда на брак, как на установленный богами институт, т. е. сказалось вторжение религии в область брачных отношений.

Религиозное освяшение целомудрия и аскетизма

Все рассмотренные до сих пор виды ограничений и запретов в брачно-половой области, санкционируемые религией, имели либо стихийно-инстинктивное, либо преднамеренное и рассудочное происхождение, но ни в том ни в другом случае не вызывались никакими суеверными побуждениями: религиозная санкция привнесена в них позже, да и то далеко не везде. Напротив, обычаи, предписывающие полное воздержание в половой сфере, временное или постоянное, т. е. половой аскетизм, обязательное целомудрие и пр., связаны с религиозномагическими представлениями с самых первых своих шагов.

Подавление естественного полового влечения, запреты половых отношений известны у всех народов, начиная с самых «первобытных». Но на ранних стадиях развития все эти запреты временные. Таково, например, предписание полового воздержания для охотника перед промыслом, для воина — перед походом, иногда для земледельца — перед посевом; таково требование длительного воздержания от половой жизни для посвящаемых юношей, для кандидатов в знахари, колдуны, шаманы.

Требование временного полового воздержания могло иметь рациональные корни. Так как половые сношения иногда ведут к ощутительной временной физической слабости, то понятно побуждение воина, охотника, рыбака воздерживаться от них перед началом своего дела. Для посвящаемого юноши половое воздержание составляло часть системы физической и моральной тренировки и муштровки. Но к этим «разумным», так сказать, мотивам воздержания примешался, как это часто бывает, суеверный запрет, примешалась суеверная санкция. Отраженным воздействием суеверных представлений можно объяснить то, что, например, по обычаям некоторых народов женщины должны соблюдать половое воздержание во время отсутствия мужей, ушедших на охоту или на войну.

Что касается предписания полового целомудрия, «пожизненного» религиозно-полового аскетизма, то он встречается в обычаях только тех народов, у которых уже произошел раскол общества на классы и в связи е этим выделились профессиональные служители культа — жрецы. Но и здесь это редкое явление. В брахманизме — индуизме аскетическое целомудрие считалось обязательным для брахмана во вторую половину его жизни. В классической Греции жрецы и жрицы некоторых храмов должны были соблюдать целомудрие. В Риме таковое требовалось особенно от жриц богини Весты — весталок. Гуннар Ландтман в своей книге об истории жречества правильно рассматривает подобные ограничения как одно из средств, подчеркивающих выделение жречества в обособленную социальную группу[203].

Наиболее законченного развития достиг принцип религиозно-полового аскетизма в монашестве, практикующемся в таких религиях, как христианство, ислам, буддизм, частью в китайском даосизме. В католической церкви требование безбрачия распространяется вообще на все духовенство. Наконец, уродливую форму принял тот же принцип религиозного полового аскетизма в практике самооскопления, известной в некоторых древневосточных культах — в культе Аттиса и Кибелы фригийских, в культе Иштар вавилонской и др., наконец, в христианской секте скопцов. Это наиболее последовательная, доведенная до дикого изуверства форма полового табу.

Во всех подобных явлениях движущей силой выступает уже чисто религиозный мотив: стремление угодить божеству при помощи жесточайшей жертвы либо представление о греховности половой жизни как таковой, связанное с общей идеей греховности материального мира. То и другое — явления, свойственные лишь поздним стадиям развития религии, отражающим далеко зашедшие классовые противоречия.