Ранние кинотексты (2000—2006)

В документальном фильме «Илинг навсегда» Ричард Аттенборо вспоминает, что все, кто когда-либо имел отношение к киностудии «Илинг», называли ее своим домом. Маленькая, уютная, занимавшая площадь в полтора гектара, студия Болкона на фоне грандиозных голливудских павильонов казалась миниатюрным макетом, но эта Англия в уменьшенном размере и была необходима продюсеру для осуществления своей политики. При относительной творческой свободе, которая была свойственна домашней атмосфере «Илинга», Болкон оставался влиятельным художественным руководителем и высказывался по поводу того, какие фильмы нужно снимать «Илингу». Именно ему принадлежит национальная идея, которая легла в основу студии: сохранение английских традиций и отражение особенностей английского характера, английского языка, английских привычек и странностей. На протяжении 20 лет правления Болкона «Илинг» утверждал ценность всего маленького, скромного и консервативного: в финале «Молнии Титфилда» старый поезд успешно проходит техническую проверку лишь благодаря тому, что является достаточно медленным и не превышает установленного предела скорости.

Действие «Молнии Титфилда» происходит в провинциальном городке, жители которого не хотят, чтобы власти закрыли старую железную дорогу из-за нерентабельности. Это типичная ситуация для «илинговских комедий», сюжет которых часто разворачивается в ограниченном пространстве – в районе Лондона, на маленьком шотландском острове, в игрушечном домике, расположенном в конце тихой улицы. В фильме Бэзила Дирдена «Самое маленькое представление на свете» (The Smallest Show On Earth), фактически сделанном вне «Илинга», но отвечающем его канонам, молодая пара получает наследство – заброшенный кинотеатр, втиснутый рядом с железнодорожным мостом и дрожащий от каждого проходящего мимо поезда. Внутри новые хозяева обнаруживают пожилых работников, которые, кажется, никуда и не уходили после закрытия кинотеатра: кассиршу (Маргарет Рутерфорд), швейцара (Бернард Майлз) и киномеханика (загримированный под старика, 32-летний Питер Селлерс). Название ленты – явная пародия на «Самое грандиозное представление на свете» (The Greatest Show on Earth, 1952) Сесила Б. ДеМилля: фильм Дирдена вышел в 1958 году, когда американское кино вело сражение против телевидения, используя новые зрелищные формы. К тому моменту, как в Голливуде наступила эпоха «Синемаскопа», «Техниколора» и исторических колоссов длиной в три часа, «Илинг» и его последователи все еще продолжали снимать скромные черно-белые фильмы со стандартным размером экрана и продолжительностью, редко превышавшей девяносто минут. Горькая ирония заключается в том, что убежденная консервативность «Илинга» и стала, во многом, причиной коллапса: кризис, постигший английское кино в 50-е годы, напрямую связывают с пришествием телевидения – эта студия, прославившая Англию на весь мир, в 1955-м была продана телеканалу BBC. Глава шестая,

в которой «Илинг» довольствуется старым

Музейные экспонаты – постоянные герои «Илинга», будь то старый поезд, едва живой катер или эксцентричные старики в исполнении Аластэра Сима, Маргарет Рутерфорд и Кэти Джонсон. При этом «Илинг», достаточно консервативный, чтобы почтительно относиться к старшим, был не так далек от реальности, чтобы не замечать важных общественных процессов в послевоенной Англии – в частности, натянутых отношений между поколениями. Персонаж Эрнеста Тесиджера из «Человека в белом костюме», промышленный магнат, который пытается купить у героя неугодное изобретение, – наглядная иллюстрация к знаменитой фразе Оруэлла начала 1940-х: «Англия – это семья, в которой молодым, в основном, мешают, а власть находится в руках безответственных дядюшек и бессильных тетушек». «Человек в белом костюме» обладает показательными для «Илинга» полутонами и не делает однозначных выводов, как не мог решить Маккендрик во время съемок своего предыдущего фильма, кому он больше симпатизирует – жителям островка или представителю властей, которого падкие до бесплатного виски островитяне ловко обводят вокруг пальца. Наивность Сиднея Стрэттена граничит с безрассудством и неумением продумывать поступки на два шага вперед: с одной стороны мы можем понять его, защищающего свое открытие, с другой – тех, кого это открытие оставит без работы. Черно-белое противопоставление Тесиджера и маленькой девочки, помогающей ученому скрыться от преследователей, размывается серыми оттенками, когда Гиннесс сталкивается на улице со старой прачкой, которая открывает ему глаза: из-за его изобретения никто больше не ходит к ней стирать белье. Фильм заканчивается на двусмысленной ноте: «вечная» ткань на поверку оказывается неустойчивой, и толпа легко разрывает белый костюм в клочья – кажется, что Сидней уходит вдаль побежденным, но за кадром вновь раздается знакомый звук работающего аппарата по производству чудесной ткани…