Ранние кинотексты (2000—2006)

Как ни странно, но в истории кинематографа практически не осталось по-настоящему значительных фильмов, основанных на подробном рассмотрении истории Джека Потрошителя. «Жилец» был снят по ее мотивам, фильм немецкого режиссёра Георга Вильгельма Пабста «Ящик Пандоры» 1929 года использует ее вне контекста реальных убийств, но делает Потрошителя второстепенным участником мелодраматической истории.

Пьесы Франка Ведекинда «Дух земли» и «Ящик Пандоры» были написаны в 1893-1894 году. В них рассказывалось о легкомысленной девушке по имени Лулу, которая, благодаря своей сексуальности, оказывает потрясающее влияние на нужных ей мужчин и добивается своей цели, но сама гибнет от квинтэссенции тех грехов, которые она выпустила на свободу. В «Духе земли» читатель знакомится с героями: Лулу, богатый газетный магнат доктор Людвиг Шён, его сын Альва – молодой драматург, Шигольх – старик, который притворяется отцом Лулу, чтобы выкачивать из нее деньги на спиртное.

Эта пьеса впервые экранизировалась в 1923 году Леопольдом Йесснером по сценарию Карла Майера, с Астой Нильсен в главной роли. Но одноименная картина Йесснера не имела такого успеха, как «Ящик Пандоры» Георга Вильгельма Пабста, который объединил в фильме обе пьесы Ведекинда. Возможно, причиной преимущества «Ящика Пандоры» была Луиза Брукс, американская звезда тех лет, олицетворявшая на экране «зов пола». Об этом пишет большинство историков кино, увлекаясь подчас фактами из биографии Брукс (Пабст позвал ее в свой фильм после того, как актрису прогнали из Голливуда, и так далее), при этом забывая о кинематографических достоинствах картины и лишь вскользь упоминая о появлении Джека Потрошителя в конце. Вот что пишет в отзыве на фильм известный американский критик Леонард Молтин: «Потрясающая сексуальная драма с незабываемой Брукс в роли Лулу». Максимально возможный по оценочной шкале балл. Ни слова о потрясающем актёре Густаве Диссле в роли Потрошителя.

Потрошитель в «Ящике Пандоры» воспринимается многими как персонаж, который положил конец катастрофам, исходящим от Лулу. Получается, будто на его месте мог быть кто угодно и яркий образ, основанный на реальности, теряет свою значимость в некоторых работах по разбору фильма Пабста. Конечно, «Ящик Пандоры» не о Потрошителе и даже не об убийстве. Он, скорее, о Луизе Брукс. Но умалять значения для смысла фильма поворота событий в финале не следует. К примеру, американцы посчитали, что зарезанная маньяком Луиза Брукс – это будет слишком для местной аудитории, и для проката в США картину перемонтировали. В результате чего никакого Потрошителя в американской версии не было вовсе, и Лулу в конце не погибала, а записывалась в Армию спасения…

Этот нелепый поворот, придуманный американской цензурой, противоречит как первоисточнику Ведекинда, так и режиссёрской концепции Пабста, к которой пьесы этого драматурга подходят очень точно. Именно Ведекинд придумал, что Лулу будет убита ни кем иным, как Джеком Потрошителем. Но даже если бы этого, очень логичного финала в пьесе не было, Пабст мог бы придумать его и сам. Ведь этот режиссёр был одним из ведущих представителей реалистического направления в немецком кинематографе 1920-х, так называемой «новой вещности» и считал, что изобретать ничего не следует – в жизни и так есть все, что нужно для создания картины. Именно поэтому реальный персонаж, Джек Потрошитель, так свойственен эстетике Пабста. Именно поэтому любой другой поворот в конце «Ящика Пандоры» был бы попросту неуместен.

Пандора – греческая героиня, чарам которой не мог противостоять ни один человек. Боги одарили ее ящиком, в которой хранились страсть, жадность, гнев, голод и другие пороки, еще не свойственные человеку. Игривая Пандора захотела открыть ящик, и боги, таким образом, покарали людей за то, что Прометей отдал им украденный огонь. Наказание коснулось и самой Пандоры…

Не останавливаясь на подробностях фильма Пабста, не имеющих отношения к теме преступления, заострим внимание на упомянутом финале. Предзнаменование для зрителя относительно дальнейшей судьбы героев – не самое радужное: первое, что мы видим из сцен в Англии – появление черного человека, который у нас на глазах буквально материализуется из английского тумана (связь с первым появлением жильца у Хичкока более чем очевидна). Возможно, Пабст достиг бы большего эффекта, не предупредив в начальных титрах о том, что в фильме появится Джек Потрошитель. С одной стороны, этим он зародил интерес у аудитории почти до самого конца картины. С другой – грустный Густав Диссль, к которому подходят на улице и поздравляют с праздником, слабо ассоциируется с маньяком-убийцей. Даже когда его тень, а затем и он сам появляются на фоне объявления (см. первое появление Ханса Бекера в «М» Фрица Ланга), мы все равно не можем с уверенностью сказать, что это тот человек, о котором предупреждают английских дам.