Ранние кинотексты

И все же. А что если это был сон? Никакого Аменабара не было, Камерон Кроу, как обычно, снимал фильм по своему собственному, оригинальному сценарию? Тогда все сходится. Тогда фильм хорош. Только, когда не с чем сравнивать. Да, очень хотелось бы, чтобы это был сон. Сейчас ты проснешься, и выяснится, что режиссёр придумал эту удивительную историю и сумел рассказать ее в присущей ему трогательной манере, добавив в нее долю импрессионизма. Все это настолько необычно, что даже не верится, что в современном Голливуде из кризиса сценарных идей могло родиться нечто подобное. Хотелось бы. Но это не так. «Ванильное небо» – всего лишь римейк, явно уступающий оригиналу. Жаль. Придуманная реальность была такой приятной. Открой глаза.

ОЦЕНКА. 6.5. Режиссёр взялся преобразовывать на свой манер не ту историю, с которой прошел бы подобный трюк. Фильм «Открой глаза» был вполне самодостаточным, римейк не привнес в сюжет ничего такого, что сделало бы эту историю лучше.

«Видок»

СЮЖЕТ. Париж. 1830 год. Знаменитый частный детектив Франсуа Видок расследует загадочные убийства, совершенные черным человеком с зеркальной маской на лице, в которой жертвы видят свое отражение перед смертью. Выйдя на след убийцы, сыщик отправляется за ним в стеклодувный цех, работники которого как раз готовят для злодея новую маску. Но в схватке со своим противником Видок терпит поражение и срывается в извергающую огонь шахту. На следующий день к компаньону Видока Нимье приходит молодой журналист Этьен, цель которого – написать книгу о знаменитом детективе, а заодно сорвать маску с убийцы и отомстить за Видока.

ФИЛЬМ. Помните сотни мячиков для гольфа, в которые превращается Жан Рено, когда отправляется в путешествие по коридору времени во второй части «Пришельцев»? А блоху, увеличенную с помощью объектива камеры до размеров слона, в «Городе потерянных детей»? И, конечно, не стоит забывать несколько отличный от предыдущих облик чужих в «Воскрешении: Чужого». Эти и другие компьютерные фокусы создавал один и тот же человек – самый известный во Франции специалист по визуальным эффектам Питоф. Друг Жан-Пьера Жене, он работал с этим режиссёром над всеми его картинами, кроме «Амели». Когда Жене снимал «Амели», Питоф снимал свой дебютный фильм «Видок».

Картина Питофа – яркий пример того, что может получиться, если нарушить все привычные каноны съемок. Буквально каждый кадр можно представить себе снятым обычной камерой, в принятом во всем мире ракурсе и с подходящим к сцене светом. Но на экране все как раз наоборот – подчинено цели создать нереальный, порой даже неправильный мир. И главная отличительная черта фильма под стать: он полностью снят на цифровом оборудовании, даже монтажно-тонировочный период целиком проходил при помощи компьютера. Как говорил сам режиссёр, кинопленка появилась в процессе производства, только когда законченную картину надо было перегонять на нужный для проката в кинотеатрах носитель. Все это сильно сказалось на визуальном облике «Видока».

Можно много спорить с тем, что подобный вид съемок имеет право называться кинематографом, но теперь придется принимать это как должное – такие картины существуют и будут появляться дальше, потому что «Видок» показал преимущества этой техники. Производство фильма занимает гораздо меньше времени и становится менее трудоемким – маленькие цифровые камеры занимают не так много места и позволяют творить на экране такое, что грузным камерам просто не под силу. Отсюда – десятки очень крупных планов, по которым при желании можно различать чуть ли не отпечатки пальцев, и невероятная подвижность камеры, создающая у зрителя виртуальное ощущение, словно сам находишься где-то рядом с Видоком и расследуешь дело вместе с ним. Создателям спецэффектов были даны огромные возможности, которыми те не преминули воспользоваться. Питоф признался, что меньше всего хотел воссоздать Париж XIX века и больше всего – создать свой, воображаемый Париж. Это ему удалось: город, полноценный в своей фантастичности и нереальности, таит в себе несколько поистине уникальных кадров (обратите внимание хотя бы на небо над Парижем) и ни в чем не уступает тому же волшебному Парижу, скажем, в «Мулен Руже».