Ранние рассказы

Интересно, кому это Муравей так весело «подмахивает»? скорее всего, узбекскому Папе, В «Конторе» давно поговаривают, будто тот не брезгует человечиной».

Подсвечивая себе фонариком Пафнутий, прошел в ванну. Разделся и встал под холодный душ. Следовало взбодриться.

«По утру оперы начнут поквартирный обход. Значит, уходить надо, не телясь, часа, через час – два, больше у меня нет».

Вытираясь Пафнутий, вернулся в комнату. Вдел одну ногу в штанину вельветовых джинсов и замер. Тишину ночи прорезали выстрелы.

Опомнившись Пафнутий, оделся, схватил пистолет и, прижавшись к стене, глянул в окно. «Луноход» и «скорая» обрызгивали, синим светом куцый палисадник. По всей округе в домах стали зажигать свет. На балконах появились тёмные силуэты.

По двору метались, менты матерясь, и всполошено паля в небо. В коридоре послышался топот ног, потом этаж вздрогнул от взрыва. Из окна его бывшей кухни, озаренный иссиня – жёлтым пламенем, весь в крошеве битого стекла, спиной вперёд вылетел человек в белом халате.

«Понятно», – Решил Пафнутий. – «Должно быть, Кварг очнулся, менты «обделались» от страха, и кто-то «умный» бросил гранату. Молодцы кавалеристы это значительно упрощает задачу».

Над телом выпавшего из окна медика в припрыжку скакали разгорячённые блюстители правопорядка, сообщая в эфир о полном обломе. Пафнутий почувствовал едкий запах гари из коридора в «нору» стал сочиться дым. Отблеск сырого пламени лёг на чёрные стёкла. Из дома стали выбегать заспанные жители. Паника распластала мышиные крылья над микрорайоном.

Пафнутий отодвинул диван. Вынул несколько «ёлочек» паркета. Извлёк из тайника, короткоствольный автомат с откидным прикладом, и не большие целлофановые свёртки. Не спеша, тщательно уложил добро в спортивную сумку.

План отхода был в общих чертах готов.

Теперь, наконец, можно выкурить вожделенную сигарету. Пафнутий блаженно затянулся, и допил водку прямо из «горда», дожидаясь нужного момента.

Он, почему-то вдруг сейчас вспомнил Никарагуа:

Уже неделю в маковых «полях» партизаны «бодались» с правительственной гвардией. Над джунглями почти беспрерывно лили проливные дожди. Самосовцы крепко их тогда пощипали. Уцелело меньше половины отряда. Боеприпасы были на исходе. Лекарств не было вовсе, а «Красным цаплям» ещё предстояло переть миль двадцать по горам с тяжело ранеными и грузом «сырца». И не факт, что всем им удастся дойти до основного лагеря в Сьерре. Поэтому Доктор перед решающим броском разрешил большой привал, чтобы, как он выразился: «Подтянуть лямки». Бойцы, лежали вповалку, на раскисшем травяном насте, измученные, но счастливые покуривая толстые «сигары» из марихуаны и не торопливо беседуя о чём-то своём, обыденном крестьянском. Пафнутию показалось, что этих парней совсем не гложет тоска и давящий страх смерти. Война и пахота их привычная работа. У них есть цель.

Когда улыбающийся командантэ Ортега накрошил на широкий банановый лист сочный свиной окорок, начинённый сухими горошинами перца, и они, из пузатой армейской фляги, выпили по первой крепчайшей деревенской граппы, ему пришло на ум, что: «Эти не грамотные пионы и их неистовый командир, очень счастливые люди, потому, что они верят в то, что делают. Они живут, сражаясь, и сражаются, чтобы жить. И Пафнутий завидовал им. Ибо сам он, с некоторых пор был лишен, сколько ни будь ясных перспектив. Ощущая себя раз заведённым роботом. Чей механизм, по истечению ресурса без сожаления выкинут на свалку» ….

«В смысле: «За, что боролись, так тебе и надо. Сеньор Даниэль стал президентом. А ты, что ты такое? Положим, удастся вытащить хвост из мясорубки. И что дальше?

КГБ станет гонять тебя, как таракана по глобусу.

Не каркай!

Конечно, недооценивать их нельзя. Но, один раз со мной они уже прокололись. Кто сказал, что подобное не повторится? Как говаривал папаша Вандербильт: «Крах начинается с цента». Ладно, философствовать будем потом…»

Заслышав вой сирен, Пафнутий упаковал в сумку любимое пальто, обмотал лицо до глаз мокрым полотенцем, отворил входную дверь, и лёг пластом.

Вскоре по лестнице забухали тяжёлые шаги. В клубах плотного дыма показались оранжевые куртки пожарных. В противогазах и блестящих медных касках они были похожи на инопланетян, сражающихся с гигантским щупальцем брандспойта. Увидав, мужчину, пытавшегося выползти из задымленной квартиры, один из расчета кинулся к лежащему, остальные бегом рванули к очагу возгорания.

Взяв руки склонившегося над ним человека в уверенный захват, Пафнутий рывком перебросил пожарного, через себя в «нору». Покуда «пациент» не очухался, ткнул его пальцем в шею. Здоровый сон, до утра сердобольному трудяге был обеспечен. Облачившись в брезентовый реглан, Пафнутий, прихватил сумку с вещами, и покинул убежище. Вся пертурбация заняла не больше пяти минут, в дыму и всеобщей сутолоке, как и ожидалось никто, ничего не заметил….

«Хата, надо думать, выгорит полностью». – Размышлял Пафнутий, шагая сквозь дымовую завесу по трубам теплотрассы.