Ранние рассветы

Началось паломничество к выставке, и каждый счёл своим долгом разглядывать камни так внимательно, как будто от результата голосования зависела судьба всего мира. Маша нацарапала на кусочке бумаги первое попавшееся название и свернула его в крошечный комок. Кто будет считать голоса, пусть помянёт её недобрым словом.

— Сабрина, ну правда, Эльза была очень странная! — не выдержала она.

— Я знаю, она всегда такая, — дёрнула плечом та. — Скажи, за что мне голосовать. Не хочу там толпиться.

Сзади на парту легла Инесса, занавесившись от всего мира распущенными волосами. Динара с жалостью глянула на неё, двинула рукой, как будто собиралась погладить по плечу, но не решилась.

Когда в комнату влетела Эльза, все уже разошлись по местам. Сабрина дописывала на своём клочке бумаги фразу «чёрная кошка» и насмешливо изгибала брови — ну и придумали же ерунды. Маша вертела часы на запястье, считая, сколько осталось времени до завтрашнего теплохода. Ей так хотелось поскорее закончить эту сумасшедшую практику, что не было сил даже обижаться.

Свёрнутые кое-как листочки попадали на дно шуршащего пакета в цветочек. Эльза задумчиво потрясла их, глядя внутрь.

— Итак, начнём, пожалуй, наш отчёт. Надеюсь, вы уже определились, какая команда будет выступать первой? Что, ещё нет? Даю полминуты.

Маше сделалось совсем нехорошо. Ещё и выступать! Карман, тот, что возле коленки, как будто потяжелел. Она поёрзала на стуле, борясь с тошнотворным волнением, и потянула руку вверх.

— Можно наша команда будет первой?

Эльза не выказала удивления, да и радости, она была, как всегда, истерично деятельной, но безразличной, как кукла, в которую заложили способность выкрикивать фразы. И, кажется, она совсем забыла о стычках с Машей.

— Отлично. Леди нужно пропускать вперёд. Начинайте, только побыстрее уже, умоляю.

Маша обернулась, чтобы окинуть команду глазами. С задних парт послышались смешки. Она бы и сама посмеялась, если бы ей не было так печально. Инесса по-прежнему лежала на парте, откуда-то с последнего ряда нехотя поднималась Лаура. Динара смотрела испуганными круглыми глазами.

— Не страшно, — сказала Маша, опередив её вопрос.

Эльза ушла в угол лаборатории, куда отодвинули её стол, и села, приняв вид неподкупного судьи. Её лицо почти полностью закрывали от Маши остатки кленовых веток, торчащие из вазы, и несколько мелких диких цветков, на которые в лесу не смотрели даже дачники.

Маша увидела себя, как будто со стороны. Вот она поднимается и огибает парту, чтобы стать лицом ко всем собравшимся. Врезается коленом в угол. Она — в помятой мальчишеской футболке с надписью «армия».

На задних партах переговаривались, прекрасно понимая, что она не скажет ничего интересного. Да и были правы. Что вообще такое, эти отчёты у Эльзы, как не набор красивых и бессмысленных фраз.

Сабрина вопросительно взглянула на Машу, приподняв листы с докладом. Она-то уже готова была ко всем этим фразам и внезапная заминка вряд ли показалась ей необходимостью.

— Перед тем, как мы начнём, я бы хотела кое-что сказать, — сообщила Маша, глядя в глаза подруги. Смотреть куда-либо ещё панически не хотелось.

Эльза сложила руки перед собой, как послушная первоклассница.

— Безусловно, это была очень познавательная практика. Когда слышишь о всяких полевых работах на лекции — это совсем не то. — Маша заложила руки за спину и покачалась с пятки на носок. Она наконец перестала смущаться и даже улыбнулась, словно предлагая разделить шутку. — Ну, я хочу сказать, что многое увидела и узнала здесь впервые, хотя, казалось бы, учусь с вами уже два года. Многое и многих. Я не думала, что у нас в потоке столько интересных личностей. А теперь отчёт.

Эльза смотрела прямо и безучастно, словно слушала такие излияния каждый день. Впрочем, почему бы и нет. Маша посторонилась, пропуская вперёд себя Сабрину, но её тут же подтолкнули и сзади — там Динара и Аника вешали на доску плакат.

Потекло привычно скучное время. Регламент в полчаса, так впиталось в кровь после двух лет в институте, полчаса на команду — это два часа на весь отчёт. Ужасно долго, если сидеть на задней парте и зевать, утыкаясь каждый раз в ладони.

Эльза подманила пальцем к себе Мартимера и сунула ему в руки пакет с голосовальными листочками. Попросила пересчитать — догадалась Маша. Она как будто первый раз видела Эльзу, хоть та ни капли не изменилась.

Она всё так же судорожно кивала, трясла кудряшками, но теперь Маше казалось, что Эльза вовсе не сама это делает. Что её дёргают за ниточки, а она и хотела бы сморщиться от тоски и обиды, но не даёт восковая маска на лице.

Инесса больше вздыхала, чем говорила. Каждый раз, когда она замолкала, прикусывала губу и бледнела, Маша оборачивалась на окно и тут же вспоминала, что его не откроешь. А было бы неплохо — ощутить на плечах прохладный ветер.

Солнце нагревало новенький фонарный столб. Отчёт шёл бодро, несмотря на отрешённость Инессы. Когда Лаура заканчивала со недавно выдуманной статистикой, Маша заметила краем глаза мимолётное движение у стены. И тут же хлопнула дверь.