Ранние цивилизации Ближнего Востока

По этой причине исследователям приходится искать информацию в письменных источниках других типов, которые, к сожалению, относятся к более позднему (иногда значительно) времени. Это делает их сложными для нашего понимания и весьма опасными. В первую очередь речь в данном случае идет о текстах, на первый взгляд кажущихся подлинными историческими сочинениями: списках важных событий, собранных в своего рода хроники или систематизированных авторами сборников предсказаний, исходя из того, какие знамения их предвещали. Эти списки могли быть основаны на источниках, относящихся к тому же времени, что и перечисляемые в них события. В этом случае историк вполне мог бы, проведя критический анализ текста данных перечней, извлечь из них несколько важных фактов, не нашедших свое отражение в других источниках. В то же время он не в силах отличить реально происходившие факты от вымышленных. Ведь в произведениях, относящихся к данному литературному жанру, в первую очередь описываются чудеса и знаки. Кроме того, со временем они должны были «обрастать» подробностями, являющимися плодом воображения и стремления к сверхъестественному.

Хронологическая таблица II[3]

Аналогичные подробности в изобилии присутствуют в произведениях, относящихся к другой категории, основанных на вымышленным событиях и впервые появившихся во 2-м тыс. до н. э. Очевидно, жители древней Месопотамии довольно рано осознали, что эпоха, на протяжении которой их страна впервые получила известность далеко за ее пределами, навеки останется одной из наивысших точек в ее историческом развитии. Эта сага и ее персонажи вскоре, возможно начиная с падения Аккада, стали частью фольклора, а затем и литературы. Данной традиции мы обязаны появлением поэм, небольших эпосов, читатели которых, как правило, получают моральный или религиозный урок, познакомившись с судьбами прославляемых в них исключительных людей, особенно Саргона и Нарам-Суэна.

В некоторых из этих сочинений описывается величие того или иного периода либо его катастрофическое завершение, как будто их авторы сомневались (историку приходится задавать себе вопрос о том, не стоит ли ему последовать их примеру) в истинной ценности этих древних авантюр. С уверенностью можно говорить о том, что вымышленное с самого начала (и еще в более значительной степени, когда написание того или иного произведения от описываемых в нем событий стали отделять все большие промежутки времени) переплеталось в данных сочинениях с реальным. Отличить одно от другого крайне затруднительно, а порой и вовсе невозможно, особенно при отсутствии надежных письменных источников, способных помочь нам в этом. В большей или меньшей степени с реальностью могут быть связаны только ключевые события этой драмы, очищенные от (очевидно, вымышленных) деталей. Однако даже их не всегда можно выловить из полноводного потока легенд. Пожалуй, лучшим для историка подходом в данном случае является разумный скептицизм.

С похожими проблемами исследователю приходится сталкиваться при попытке сделать какие-либо выводы о структуре общества, хозяйстве и уровне развития науки того времени. Так как ему придется, помимо названных выше, изучить множество других источников различных типов, в частности деловую переписку, договоры и юридические тексты. Кроме того, историку следует обратить внимание на религиозные и литературные источники, которых, правда, от этого периода сохранилось немного. Наконец, ему следует обратить внимание на личные имена, проанализировав которые можно получить не только этнографические данные, но и незаменимые сведения о религиозной психологии и теологических концепциях, разработанных жителями Месопотамии. Даже собранные вместе, все эти тексты не идут ни в какое сравнение с тем корпусом письменных источников, который мы хотели бы видеть. Кроме того, они очень неравномерно распределяются по территориальному и временному признакам, так как во многом их обнаружение археологами зависит от фактора удачи. В итоге получается, что история одного памятника, сферы повседневной жизни прекрасно освещены, в то время как другие известны нам плохо или мы вообще ничего о них не знаем, несмотря на то что они крайне важны для нас, так как позволили бы составить более точное представление об истории данного периода.

Конечно, сведения, которые мы можем получить из всех имеющихся в нашем распоряжении источников, не позволяют нам составить представление об истории в полном смысле этого слова, то есть как о достаточно понятной и непрерывной последовательности довольно определенных событий. В то же время они позволяют нам составить более четкое и полное представление об изучаемом нами периоде, чем о предшествовавших ему эпохах, а также об общем ходе развития древней Западной Азии, о личностях и последовательности пребывания на престоле ее правителей и о ключевых событиях, произошедших во время их правления.

2. Хронология