Ранний буддизм: религия и философия

У женщины умер единственный сын. Убитая горем, бродила она по деревне, когда кто-то подсказал, что в окрестностях обосновался отшельник Готама (монашеское имя Будды), который наверняка сможет ей помочь. Она бросилась к Будде и стала просить его вернуть ей сына. Будда согласился, но с тем условием, что она принесет ему горчичное зерно из дома, где никто не умирал. Женщина страшно обрадовалась и поспешила назад в деревню. Но оказалось, что ни в этой и ни в какой другой деревне не нашлось такого дома. Осознав, что смерть носит всеобщий характер, женщина вступила в буддийскую общину и стала монашкой.

А вот та же самая ситуация в христианской легенде (я нашла ее в книге Антония Сурожского «Жизнь. Болезнь. Смерть», Клин 2001). Женщина пришла со своим горем к святому, а он сделал так, чтобы она увидела сон, в котором ее выросший сын грабил и насильничал. Проснувшись, женщина поблагодарила Бога за то, что ее сын вовремя умер.

Разумеется, с точки зрения утешения, христианский подход оказывается куда более быстродейственным. Женщина верила и оттого заслужила утешение. Мы не знаем, стал бы ее сын действительно бандитом, или святой навеял такой сон ради облегчения ее страданий. Будда же даже не пытался утешить женщину, он создал ситуацию, в которой его просительница испытала некоторый опыт и поднялась на новый уровень понимания реальности. Надобность в утешении отпала сама собой. Не то чтобы она поверила в Будду, ведь Будда не ничего такого не требовал и не совершил никаких чудес (не показал никаких снов). Она сама пришла к пониманию того, о чем он учил — к пониманию всеобщности страдания.

Сравнивая эти две близкие по сюжету и вместе с тем такие непохожие истории, мы ясно видим разницу. В первом случае важна вера. Христианский Бог сострадателен — он послал испытание, он же — через своего посредника — посылает и утешение. Во втором случае — внутренняя работа личности.

Для многих верующих буддизм был привлекателен тем, что не требовал от них немедленной и бесповоротной ломки их образа жизни и привычек, в том числе и отказа от служения местным богам (очень часто именно эту толерантность буддизма считают одним из проявлений его «слабости»). Буддист может одновременно исповедывать и даосизм, и синтоизм, и любую другую религию (трудно себе представить, чтобы христианин или мусульманин, не нарушая принципов своей веры, могли исповедывать еще какую-то религию — «сильная» религия не терпит конкуренции). В силу этой и ряда других причин (например, в некоторых странах Юго-Восточной Азии дети и подростки практически в обязательном порядке живут в монастырях, но это не значит, что в дальнейшем они становятся практикующими буддистами) установить точное количество буддистов в мире крайне сложно. С большей или меньшей точностью можно говорить лишь о численности буддийских монахов — их около 1 миллиона. Число же светских приверженцев буддизма просто не поддается оценке.

Литература к лекции

1. Пятигорский А.М. О психологическом содержании учения раннего буддизма // Уч. зап. Тартус. гос. ун-та, вып. 201. Тр. по востоковедению I. Тарту, 1968.

2. Померанц Г.С. Европоцентрическая модель религии и парадоксальные религии Индии (буддизм, индуизм) // Там же.

Вопросы для самопроверки

1. Каково основное отличие буддизма от авраамистских религий?

2. Что делает буддизм религией?

3. Что такое «ранний буддизм»?

4. В чем «слабость» и «сила» буддизма как религии?

Тема 2. Буддийская литература: текст и культура

Своеобразие буддийской литературы

Тексты многочисленных буддийских школ и каноны разных направлений — это не просто большое собрание книг, а колоссальная библиотека на разных языках: пали, санскрите, китайском, тибетском, монгольском, японском, корейском, уйгурском, вьетнамском, тайском, индонезийском, бирманском, сингальском и многих других. И это при том, что значительная часть буддийского наследия не дошла до нашего времени. Но не только чрезвычайная обширность делает буддийскую литературу уникальной. Еще целый ряд ее характеристик не находит прямых аналогов в литературном наследии других мировых религий.