Ранний буддизм: религия и философия

Мне уже приходилось упоминать о том, что представления о строении космоса в раннем буддизме были тесно связаны с представлениями о типах психики населяющих его существ. Самая известное трехчленное деление космоса на кама-дхату, рупа-дхату, и арупа-дхату отражает три уровня психической организации. Человек-из-толпы (обычный человек) перерождается в кама-дхату, в мире чувственных удовольствий; овладение первыми четырьмя «образными» дхьянами позволяет достигнуть рупа-дхату — мира форм, а овладение четырьмя «безубразными» дхьянами или самапатти («достижениями»): стадией бесконечности пространства, стадией бесконечности восприятия, стадией ничто, стадией невосприятия и не не-восприятия — арупа-дхату — мира неформ. К этим стадиям иногда добавляется пятая — прекращение сознания и ощущения (самджня-ведана-ниродха). Эти сверхтонкие йогические состояния (самапатти) — результат нарастания силы концентрации при увеличении ее безобъектности. Полное исчезновение объекта — «стадия ничто» — влечет за собой и прекращение умственной активности, «состояние безмыслия»: «Обретя таким образом осознание на пути, выбранном им самим, он переходит от одной стадии к другой ... пока не достигнет вершины осознания. Оказавшись на вершине, он может думать так: " Мыслить — это низменное состояние. Не мыслить — лучше. Если бы я продолжал мыслить и воображать, идеи и состояния сознания, которых я достиг, покинули бы меня, но возникли бы другие, более грубые. Так что я перестану мыслить и воображать". Он не делает ни того, ни другого. И тогда бывшие у него мысли и состояния сознания покидают его, немыслящего, думающего и невоображающего, а новые, более грубые, не возникают в нем. Тогда он достигает высшего прекращения» (Д. 1. 184).

Саматха и випассана: успокоение или интенсификация сознания

Главной задачей дхьян является постепенное успокоение «волнения» чувств и мыслей. Буддийская традиция объединяет их категорией саматха (санскр. шаматха) — покой, невозмутимость. Если бы буддийская медитация заключалась только в дхьянах. то не было бы повода считать ее чем-то отличным от йоги «основной традиции» (некоторые современные авторы утверждают, что дхьяны вообще не должны входить в понятие «буддийской медитации»). Но у нее есть и другая сторона. Здесь мы подходим к сердцевине, ядру медитации в буддизме — «культуре мудрости», или. как ее обычно называют в тхераваде, — випассане («внутреннее зрение», «инсайт». «интуиция»).

Если саматха — это успокоение и в конечном итоге полное прекращение работы сознавания, то випассана, напротив, есть предельная его интенсификация, кульминирующаяся в понимании, проникающем в истинную природу вещей. Истинной природой, как мы знаем, является чередование дхарм — «со-бытий». Смысл культивирования випассаны — создание в сознании буддийского адепта ментального образа мира как дхарм — изменчивых, бессущностных и подверженных духкхе. Однако випассана — это вовсе не какая-то специальная медитативная практика, а уже известная нам практика сати — осмысление реальности в терминах буддийской доктрины. Это реализация буддийских доктрин — анатты, пратитья-самутпады. четырех благородных истин.

Если практика саматхи направлена главным образом на устранение «омрачений» и очищение ума от «препятствий» (в текстах часто используется метафора огня — тушение пожара аффектов, отсюда нирвана — буквально «угасание»), то випассана — это противоядие прежде всего против невежества и ложных мнений (диттхи), знание реальности как она есть (ятха-бхутам), прозрение истины, «пробуждение» (бодхи). Тексты называют такое знание ньяна-дассана («знание-видение»), абхиньнья («прозрение») или аньнья («гносис»). Саматха и випассана дополняют друг друга.