Читаем Ранний буддизм: религия и философия полностью

7. Щербатской Ф.И. Теория познания и логика по учению позднейших буддистов. Ч. 1-II. СПб., 1995.

8. Васубандху. Энциклопедия Абхидхармы. Дхатунирдеша, Индриянирдеша/Изд. подгот. В.И.Рудой и Е.П.Островская. М., 1998.

9. Лепехов С.Ю. Философия мадхьямики и генезис буддийской цивилизации. Улан-Удэ, 1999.

10. Андросов В.П. Буддизм Нагарджуны. М., 2000.

Вопросы для самопроверки

1. Чем объяснить существование в буддизме такого большего числа сект, школ и направлений?

2. Как эволюционировала идея дхарм в хинаяне и махаяне?

3. В каком смысле шуньята является трансформацией принципа анатты и закона взаимозависимого происхождения?


Тема 13. Тантризм и постмодернизм

Третья «колесница» буддизма

Следующий за махаяной этап развития буддизма в Индии тоже претендует на статус «колесницы» (яна) — особого пути. Его называют по-разному — «ваджраяна», «буддийский тантризм», «эзотерический буддизм», «мантраяна» и др.. Можно героически топать пешком по тернистой и длинной горной тропе морального и духовного самосовершенствования — как в раннем буддизме, можно сесть на велосипед и покатиться по более широкой и гладкой дороге обучения и накопления заслуг с остановками в «Чистой Земле» Амитабхи — как в махаяне, но можно сесть на быстроходный автомобиль и промчаться по шоссе, не встречая на пути даже светофоров. Всем прежним методам эта форма буддизма противопоставляет мгновенную (подобно вспышке молнии) реализацию «природы Будды» в этой жизни — «здесь и сейчас». Учение махаяны соединяется здесь с тантристской ритуалистической практикой, известной в Индии с древнейших времен.

Как эзотерическое направление внутри махаяны тантризм возник на территории Индии в 1—4 вв. н.э.. Канонические тексты этой традиции — тантры: «Гухьясамаджа-тантра» (ок. 3 в.), «Хеваджа-тантра (7—8 вв.), «Ваджрабхайрава-тантра» (7—8 вв.) и «Калачакра-тантра» (10—11 в.). В литературе тантризма важное место занимают и садханы (руководства к порождению визуальных текстов), а также жизнеописания выдающихся йогов и учителей.

Буддийский тантризм принято подразделять на три основных направления: ваджраяну, сахаджаяну и калачакраяну. С точки зрения махаяны мир сансары исполнен религиозного смысла именно потому что является воплощением пустоты — синонима нирваны и «природы Будды». Ваджраяна придает этой идее практическое направление и применяет ее к индивидуальной жизни. Философский и религиозный монизм махаяны становится основой мистического и практического монизма ваджраяны: дело не только в том, что все в этом многообразном мире сводится к некой единой основе — к единой малрице, а еще и в том, что любое явление заряжено энергией этого всеохватывающего единства, которую каждое существо может использовать в своих целях. Ваджра (буквально громовик или алмаз) олицетворяет врожденную всем существам «природу Будды». Уже сам этот символ подчеркивает динамическую, энергетическую сущность нового буддийского абсолюта. Это не пассивная, статичная пустота, но пустота как воплощение мощнейшей энергии, пустота, заряженная всеми возможностями развития. Главное место реализации ваджры — самое близкое любому человеку — его собственное тело. Именно в нем и происходит реальное соединение абсолютного (нирваны) и относительного (сансары). Цель ваджраянской практики — пробуждение мысли (бодхичитта), осознающей свое собственное изначальное состояние как «природу Будды». Не интеллектуальное понимание или интуитивное прозрение буддийских учений (праджня), а их мистическое чувственное воплощение. Но ваджраяна не отказывается от предшествующей традиции. Она инкорпорирует ее в виде предварительной подготовки к посвящению в свои тайные обряды. От неофитов требуют соблюдения элементарных моральных норм (панча-шила), монастырских порядков, обета бодхисаттвы и т.п.. а также изучения хинаянских и махаянских текстов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука