Ранний старт

Злые и обескураженные парни сваливают. Сощуриваю глаза. А ведь тактически правильно делают. Они двигают в сторону оврага, отрезают мне путь домой. И это хорошо.

— Вить, — беспокоится продавщица, — давай я тебя провожу…

А вот это плохо.

— Не, не, — отчаянно машу головой, — вы их испугаете, и они убегут.

Двигаю за обиженной шпаной. Может, меня и отлупят, но до чего же весело! Знаю точно, никогда их так круто не опускали.

Пытаюсь сдержаться, но ухмылка сама растягивает губы. Тактически грамотные ребята перехватывают меня перед оврагом. С дороги на неё тропа уходит, и мы сейчас и далеко и вне поля зрения вероятных наблюдателей от магазина. А дорога пустая, ходят тут редко. Какая-то бабка со стороны Выселок проковыляла, — парни тут же изображают скучающий вид, — в сторону магазина. Всё. Высший оператор нажал на кнопку «Пауза». Чую всем сердцем, нам никто не помешает. Немножко страшно, но это даже хорошо. Шустрее буду.

Тропу ограничивает трава нарастающей по мере удаления высоты. Постепенно и неровно она переходит в кусты и небольшие деревья. Короче, места нам хватит. Бросаю холщовый мешок в траву. Растягиваю пальцы, выкручиваю кисти и локти. Готовлюсь.

— Ну, чо? С кого начать? Давай с тебя, для разминки, — тычу пальцем в младшего Самойкина. Это он меня пытался атаковать в магазине. Он самый мелкий, хоть старше и крупнее меня. Нечто среднее между братьями Ерохиными. Местные братья — рыжие под маскировкой. Цвет выгоревших волос белёсый, типа они блондины. Но густые веснушки выдают в них то племя, которому ещё царь Пётр I специальным указом запретил свидетельство в суде, «ибо Бог шельму метит».

Парни переглядываются. Опять я их опередил. С самого начала наверняка сами так планировали. Натравить самого мелкого, поддержать морально. После победного завершения могли расщедриться на пару пинков и затрещин. И зло, в моём лице, было бы примерно наказано. Очень желательно, чтобы я хныкал, размазывая кровавые сопли по битой роже. Мечты, мечты… а может и привычная радость.

— Ну чо? Сам начнёшь, иль тебе выписать для бодрости? — Вопрошаю младшего Самойкина, рискнувшего выступить застрельщиком. Мне надо, чтобы он начал. Драка не шахматы, атакующий первым рискует больше. А у моего визави и без того преимущество в росте, весе и силе. Если что, быстро дам оплеуху и отскочу…

А нет, враг бросается. Решение приходит через долю секунды. Подшаг левой назад, правой полный шаг в сторону и…

Схватка заканчивается в несколько секунд. Самойкин бросается на меня, расставив кулаки, как рога. Не будь он таким идиотом, — хотя чего я жду от малолетки? — встретил бы его коленом в живот или грудину. Но тогда сам попал бы лицом в один из «рогов». Нет уж, лучше так, сбоку носком в нижнюю часть грудины. Держи, боец!

Еле сохраняю равновесие, выдёргивая ногу из-под согнувшего и упавшего на колени «бойца». Дальше просто, широким размахом сцепленными руками бью по затылку. Самойкин клюёт носом в траву и затихает. А я кубарем качусь по траве.

Встаю ужасно злой. Почти по-настоящему. Нет, на меня не напали. Закон «двое дерутся, третий не лезь» блюдут. Пока. Меня просто отшвыривают от павшего воина в сторону. И кто этот смертник? Старший Самойкин?

— Я не понял! Следующим хочешь быть? — Дёргаю его за рукав. Тот занимается с трудом оживающим братом. Никак он не может восстановить дыхание. Правильный удар в правильное место творит чудеса.

— Отвали!

— Не отвалю! Ты меня толкнул! — Не «отваливаю», внимательно смотрю. Вот он набирает воздух для ответа… пора! Резко бью его в ту самую точку, солнечное сплетение. Третья пуговица сверху, если на парне рубашка. И плевать, что он на голову выше.

Секрет в том, чтобы поймать противника на вдохе. Поэтому, когда самому грозит такой удар, надо резко выдыхать. Будет больно, но дыхание сохранится. Болевой шок заставляет вдохнуть, а некуда, лёгкие уже заняты. Видимо, как-то нарушается работа дыхательных центров в мозгу. Точно не знаю, но мне и не надо, мне практического результата хватит.

И результат передо мной. Старший Самойкин судорожно и бесполезно хватает ртом воздух. Тэк-с, время терять нельзя! Бью со всего маха левой в глаз, правой по скуле. Выбираю удобную позицию, чтобы засыпать его ударами. Он закрывается руками, а меня опять уносит в сторону от мощного удара в корпус. Да что ж такое?!

— Вот с-сука… — кое-как встаю, потирая бок. Больно. Кажется, индеец Кривая Рука меня ногой отбросил, каратист хренов.

Двигаю корпусом, проверяя ущерб. Меня снова сшибают с ног. Криворучко тупо сваливает меня на траву, пока я не успел прийти в себя, и подминает вниз. Хреновая позиция, когда на тебе сидят сверху. Хреновая, но не безнадёжная.

— Попался, щ-щегол? — Шипит в лицо и растягивает мне руки в стороны.

Зря ты так близко лицо держишь, ой, зря. Со всего маху бью лбом ему по губам. Мои руки тут же освобождаются. А потом и весь я, после чувствительных ударов этому индейцу по рёбрам.