Раньше девочки носили платья в горошек

Я вела дневники с самого детства. Первые упоминания о том, что я толстая и мне надо похудеть, в записях появились в 2004-м, мне исполнилось 12 лет. Иногда они встречались в формате планов на ближайшие месяцы:

• закончить четверть без троек;

• встретить свою любовь;

• похудеть на десять килограммов.

К 12 годам я уже была довольно высокой и крупной, весила 60 или 65 килограммов. Мои попытки похудеть были, конечно, ужасными. Я могла держаться, целый день ничего не есть, а потом сорваться вечером и съесть все, что находила в холодильнике. Главное, успеть до прихода родителей с работы: я старалась не есть при них, как и при брате, и при одноклассниках. Мне было страшно, что они это как-то прокомментируют и мне будет больно и стыдно.

В тот период и начали формироваться мои нездоровые отношения с едой: она была и врагом, и страстью, и поводом для стыда, и источником тревоги. Сейчас я понимаю, какое это дно, как это в корне неправильно: еда – это просто еда, но до осознания этой простой истины должно было пройти десять лет…

Иногда я скатываюсь в обвинения родителей и думаю: ну почему они не поддержали меня, не помогли наладить отношения с собой и едой, да хотя бы просто не говорили мне, что для них я самая красивая и со мной все в порядке? Следующий вопрос, которым я задаюсь: было ли у них самих все это, чтобы дать мне? Как диафильм, кадр за кадром, в голове начинают меняться картинки, как мама пьет таблетки для похудения (я тоже их пила – с тошнотворным привкусом химозного грейпфрута), читает книгу «Питание по группе крови», крутит обруч с утяжелением, чтобы лучше горел жир на талии. Папа никогда подобным не увлекался, у меня была довольно консервативная (с нотками патриархата) семья, поэтому своей внешностью занималась только женская ее часть, хотя, стоит отметить, папа всегда был в хорошей форме. Отец с утра до ночи был на работе, развивал семейный бизнес – типографию, и у него не было времени на душевные разговоры.

Мои родители, как, думаю, и ваши, – продукты советской системы. В их семьях не говорили о своих чувствах, как и не переживали о том, что чувствуют другие. Я и мой брат – первое поколение в нашей семье, которое пошло к психологу. Можно ли осуждать родителей за холод и отсутствие эмпатии? Можно, ведь осуждение – это тоже чувство, которое нужно прожить, а не вытеснять его. Однако очень важно не залипать в этом осуждении, потому что так мы никогда не возьмем ответственность за себя сегодняшнего. Внесли ли родители свой вклад в мои отношения с телом и едой? Да, внесли. Было ли это осознанно с их стороны? Скорее всего, нет. Может ли мое осуждение что-то изменить сегодня? Тоже нет.

Я не хочу бежать от своих чувств – обиды, осуждения, боли, – даже если их испытываю к близким людям. Куда лучше это прожить, отрефлексировать и уже после думать, что делать с этим дальше. Так ты будешь управлять своими эмоциями, а не они тобой.

Когда я стала старше, то начала понимать, что в моей семье просто некому было учить меня любви к себе. Может, оно и к лучшему: этот путь я прошла сама, а если точнее, встала на него самостоятельно и продолжаю идти.

В 12 лет я вступала на совершенно иной путь – путь ненависти к себе. Я была убеждена, что причина всех моих бед в лишнем весе. У меня плохие отношения с одноклассниками – из-за лишнего веса, у меня нет парня – из-за лишнего веса, конфликты с семьей – тоже из-за лишнего веса. Каждый Новый год и день рождения я загадывала только одно желание – похудеть.

Однажды небесная канцелярия все-таки услышала мой запрос, и бабушка забрала меня жить к себе, чтобы две недели питаться по диете Жерара Депардье. Она вычитала в «Аргументах и фактах» статью о том, как похудел актер, добавив: «У него живот был такой огромный, он, наверное, даже свою письку не видел, а сейчас такой красивый мужчина». Свою письку я видела, но результат впечатлил и меня, поэтому мы решили попробовать.

Переезд к бабушке не стал стрессом, я и до этого много времени проводила у нее, а вот диета стала. Длилась она около 10 дней и состояла из овощей на пару, вареной курицы, воды с лимоном и йогурта с медом. К слову, йогурт с медом перед сном был самым счастливым событием уходящего дня, а вареный лук и хек на пару – самым печальным. Тогда же я впервые испытала неистовое желание нормально пожрать. Бабушка ушла по делам, деда тоже не было дома, и я осталась наедине с миской арахиса. Я долго смотрела на него, одна часть меня хотела зачерпнуть ладонью горсть – и не жуя проглотить, другая – помнила о высшей цели: стройном теле, а если копать глубже – то о любви окружающих, которую я должна была непременно получить, если сброшу лишние килограммы. Тогда я смогла удержать себя в руках, и я еще не знала, что этот внутренний конфликт между желанием нормально поесть и получить любовь будет моей путеводной звездой долгие годы.