«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

Пользуясь временным затишьем, Коломейцев с разрешения командира отправился посмотреть подбитые немецкие танки. Они его не впечатлили. Ничего особенного — на уровне наших «бэтэшек» и «двадцатьшестерок». Может, даже и похуже. Впрочем, справедливости ради надо было признать, что набили их немцы у нас уже изрядно. Но дело здесь явно было не в технике, а в подготовке командиров, выучке экипажей, организации взаимодействия в бою и снабжения. Ну и боевой опыт, разумеется… Подбитые танки еще кое-где дымились. От них тянуло тошнотворным запахом горелой человеческой плоти. Уже зная, что в распахнутых люках подбитых машин он увидит скрюченные обгорелые фигуры, Коломейцев повернул обратно. Ребятам уже не помочь, а на такие картины он вдоволь насмотрелся за финскую кампанию. Подойдут тылы, похоронят убитых, уволокут в ремонт то, что подлежит восстановлению. А у них наверняка сейчас появятся новые задачи…

Вернувшись в расположение, Коломейцев наткнулся на Ивлева с ФЭДом харьковского производства в руках. Младший лейтенант сбегал за фотоаппаратом в свою машину и теперь увлеченно щелкал затвором, запечатлевая, как он выразился, «для истории» подбитую вражескую технику. Мимо под охраной проводили пленного немца.

— Ну-ка, стой! — скомандовал Ивлев.

Танкисты остановились, немец послушно замер с руками по швам. Ивлев сунул фотоаппарат Коломейцеву в руки, а сам подвел немца к подбитой «тройке», встал рядом с ним и громко крикнул:

— Давай! Фото на память!

Витяй усмехнулся, взвел затвор и нажал на спуск. Младший лейтенант, однако, на этом не успокоился. Потребовав еще несколько снимков с разных ракурсов, он в итоге вытащил из кармана плитку наркомпищепромовского шоколада «Миньон» и протянул ее немцу.

— Давай-давай, снимай! — по-мальчишески задорно крикнул Ивлев Витяю.

Витяй навел объектив, в котором отразились немец со сделавшимся оловянным взглядом и улыбающийся во все тридцать два зуба Ивлев — и в очередной раз щелкнул фотоаппаратом. Вокруг уже, как на представление, собрались танкисты.

— Давай теперь я тебя с ним щелкну, — протянул руку за ФЭДом Ивлев.

— Да ну, — отмахнулся Коломейцев, — не хочу я с ним фотографироваться.

— Ребята, а давайте общую карточку сделаем, — предложил кто-то. И, сам того не ведая, произнес пророческие слова: — Кто знает, когда еще придется…

Они успели сделать общее фото на фоне ближайшего КВ, после чего Ивлев, получив фотоаппарат обратно в руки, объявил:

— Все. Пленка кончилась.

— Товарищ капитан, грузовик! — доложили Барсукову.

И вправду, слева по дороге двигалась полуторка. Барсуков вскинул к глазам бинокль. Разглядел, как машину сначала остановили у высланного в дозор КВ. Потом танкист с башни махнул рукой в сторону основных сил роты, и грузовик попылил напрямую к ним. Около расставленных в поле у дороги КВ полуторка затормозила. В кузове сидели бойцы в полном снаряжении, с винтовками и автоматами в руках. Однако для обещанного пехотного прикрытия их было явно недостаточно. Да и прибыл грузовик, получалось, не из тыла, а от соседей с фланга. Из кабины вышел подтянутый стрелковый капитан, увидев Барсукова, подошел к нему, козырнул и представился. — Мы из 125-й стрелковой дивизии, — пояснил капитан. И, чуть помедлив и понизив голос, произнес: — Дивизия понесла большие потери и отступает.

— Где ваши позиции?

— Остатки дивизии уже отошли. — Капитан поднял глаза на Барсукова. — Мы сами вырывались с боем. Вон, полюбуйтесь.

Капитан указал на расщепленный пулями борт грузовика. После чего сообщил так, чтобы слышал только командир танкистов:

— Перед вами никаких войск нет. Мне приказано уведомлять всех, кого я встречу…

Барсуков сорвал травинку и в задумчивости пожевал ее несколько секунд. Развернулся на каблуках к стрелковому капитану:

— Я должен связаться со своим командованием.

— Разумеется, я понимаю, — кивнул капитан и добавил так же тихо: — Сообщите мою информацию в штаб.

— Конечно, — кивнул Барсуков.

— Мы должны следовать дальше, — взял под козырек капитан. — У меня приказ прибыть в штаб дивизии.

— Доставьте пленного, — попросил Барсуков. — Мне его девать некуда.

— Хорошо, — чуть помедлив, ответил капитан и крикнул в кузов: — Старшина, возьми двоих!

— Есть! — раздалось в ответ. Откинулся задний борт грузовика.

Из полуторки выпрыгнул старшина средних лет с автоматом на груди и двое молодых бойцов с винтовками. Пленного немецкого танкиста без лишних церемоний запихали в кузов.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться! — это подбежал Ивлев.

— Обращайтесь.

— При штабе дивизии у вас ведь наверняка есть газета? Передайте пленку. Фотоматериал о наших первых боях и победах, так сказать… — Ивлев смутился. — Ну, для подъема боевого духа…

— Хорошо, передадим, — улыбнулся капитан. — Непременно.

И снова окликнул старшину. Тот принял от Ивлева отснятую катушку с пленкой и положил ее в нагрудный карман гимнастерки, аккуратно застегнув пуговицу.

— Закурить найдется? — окликнул один из танкистов солдата в грузовике.

— Держи. — Из кузова полетела пачка сигарет.

— Ого, трофейные уже!

— Оставь себе, — расщедрились пехотинцы.