«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

В конце июня – начале июля 1941 года наступление вермахта в Прибалтике продолжало стремительно развиваться. Германские танковые подразделения, прорывая оборону советских войск и не останавливаясь для боев с расчлененными советскими соединениями, стремительно продвигались на восток. Советские 8-я и 11-я армии отступали. Входившие в их состав дивизии и корпуса либо не успевали занять оборонительные позиции и были биты немцами на марше, либо растратили свои силы в зачастую ожесточенных, но плохо организованных и никак не скоординированных контрударах. Довольно толково организованный 23–25 июня в районе Скаудвиле контрудар с применением большого количества советских танков, в том числе тяжелых, замедлил на несколько дней продвижение 41-го моторизованного корпуса немцев, а 4-я танковая группа потеряла неожиданно большое количество машин. Однако поле боя в конечном итоге осталось за немцами, а те советские танки, которые не были подбиты или уничтожены в результате ударов с воздуха, оказались вскоре брошенными своими экипажами по причине отсутствия горючего. Один за другим были заняты немецкими войсками крупные прибалтийские города. Предпринимавшиеся советским командованием с 25 июня попытки организовать оборону по Западной Двине были сорваны решительными действиями германских корпусов. 26 июня 56-й моторизованный корпус с ходу форсировал Западную Двину у Даугавпилса. Вышедший к реке одновременно с ним 41-й корпус через три дня переправился у Крустпилса, а 30 июня немецкие части уже появились у Риги. По сути, этими событиями заканчивалось приграничное сражение в Прибалтике. За спиной у наступавших немцев осталась масса советских частей. Многие из них сдавались либо просто разбредались. Однако многие оказывали отчаянное сопротивление и не оставляли попыток вырваться на восток. Причем эти окруженные части нередко располагали тяжелым вооружением и даже танками. Впрочем, немецкое командование не стало распылять силы для зачистки своих тылов. Перегруппировавшись и воспользовавшись суматохой, воцарившейся из-за противоречивых приказов соединениям советского Северо-Западного фронта, командование которого почти сутки не могло определиться, занимать ли ему прочную оборону или контратаковать, 2 июля германские части возобновили свое наступление. Продвинувшись к исходу того же дня почти на тридцать километров, немцы вышли к южным окраинам Резекне. Через два дня город был взят частями германского 56-го моторизованного корпуса. Завязались ожесточенные бои в Псковском, Островском и Себежском укрепрайонах. В результате их выдвинутая накануне из тыла 27-я советская армия не смогла оказать должного сопротивления и стала отходить в направлении на Опочку. Дорога на Остров и Псков оказалась открытой. К тому же немецкие войска взяли Гулбене и тем самым отрезали пути отхода 8-й армии за реку Великая. Армия была вынуждена отступать на север, в Эстонию. Северо-Западный фронт оказался окончательно разрезанным на две половины.

Группа лейтенанта Кнапке следовала с передовыми подразделениями 8-й танковой дивизии. Наступление 56-го моторизованного корпуса, в состав которого входила дивизия, продолжало развиваться чрезвычайно успешно. К исходу дня 7 июля частям дивизии оставался всего лишь один бросок до реки Великой. «Бранденбуржцы» получили задачу выяснить, что с переправами через реку в районе Пушкинских Гор. Земцов помнил, что раньше эти места назывались Святыми Горами – по названию расположенного здесь Святогорского монастыря. Они как-то приезжали в монастырь с Ольгой и побывали в родовой усыпальнице Ганнибалов-Пушкиных. Позволив себе минутное воспоминание, он тут же прогнал его прочь…