«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

Так весной девятнадцатого, спустя целых два страшных и драматичных в нашей истории года, Земцов снова оказался на петроградских улицах. Он шел в солдатской шинели и фуражке без знаков различия, однако затянутый в офицерские плечевые ремни, с шашкой на боку и с револьвером в кобуре. В кармане кителя, с которого были сняты погоны, лежало совершенно подлинное, выписанное и приложением казенной печати заверенное в полковой канцелярии удостоверение о том, что Земцов Александр Николаевич является командиром взвода в 3-м Петроградском полку городской охраны. Собственно, за исключением последнего года службы у белых, все было подлинным в истории бывшего поручика Русской императорской армии Земцова. По легенде, после ранения он находился на занятой немцами территории и лишь после оставления германцами нашего северо-запада смог вернуться в родной город. Ярко выраженных политических симпатий, согласно все той же легенде, бывший царский офицер Земцов не имел, тем не менее желал бы продолжить столь хорошо знакомую ему военную службу. Тем более, что она давала возможность прокормить себя. А продолжить службу можно было бы, скажем, в том же бывшем Семеновском полку — благо, что он был к нему прикомандирован во время своего последнего пребывания в Петрограде. В полку нашлись те, кто помнил Земцова, и просьба его была удовлетворена. Он был зачислен на службу, поскольку полк остро нуждался в военных специалистах. Можно было не бояться встреч практически с любыми прежними знакомыми, поскольку все в истории Земцова было логично и почти правдиво, начиная с момента его возникновения в занятом красными Пскове и совершенно открытого путешествия по железной дороге в Петроград. С представителями офицерской организации, которые, как оказалось впоследствии, занимали в полку ряд командных должностей, Земцов также благополучно наладил контакт. Им были переданы полученный от подполковника запечатанный пакет, а также устные инструкции. Как и было оговорено, Земцов поступал в распоряжение организации. Ну и, разумеется, выполнял свои прямые обязанности командира взвода. Он был весьма удивлен, обнаружив, что чины полка носили прежнюю семеновскую форму с синими планками на застежках косовороток и даже прежние семеновские полковые знаки. Отсутствовали только погоны и кокарды. Но и красных звезд взамен снятых кокард практически никто из солдат не нацепил. В основном на рукавах у всех красовалась круглая синяя (семеновских цветов) нашивка с надписью «Горохр» — городская охрана. Видеть старые полковые знаки с императорскими вензелями на груди у солдат в самом центре революционного Петрограда было совершенной неожиданностью. Земцову пояснили, что полк с самого конца семнадцатого года оказался как бы на особом положении. С одной стороны, семеновцы после октябрьского переворота на словах сразу же объявили себя приверженцами нового строя. С другой стороны, назвав себя охранным полком Спасского района Петрограда, они сохранили полный контроль над одним из центральных районов города. А самое главное, сохранили внутреннюю организацию полка. Причем никакая другая вооруженная сила объявиться на прилегающих к семеновским казармам улицах практически не могла. Более того, после официального роспуска старой армии весной восемнадцатого года единственным на деле сохранившимся полком оказался бывший Семеновский. Это было тем более странно, что у революционеров были давние счеты к семеновцам еще с 1905 года. И тем не менее переименованный на бумаге к весне девятнадцатого года полк продолжал существовать, будучи расквартирован на прежнем месте и негласно сохраняя множество из своих прежних традиций.

— Работа ведется в нужном направлении, — многозначительно заметил Земцову один из членов офицерской организации, когда они остались наедине в помещении бывшего полкового собрания.