Раньше умрешь, раньше взойдешь

Пол посмотрел на свой меч, и Грейс взвилась с моего плеча. Яркая вспышка прошла вдоль клинка. Затем она погасла, и его рука оказалась пуста. Какое-то время в глубине его амулета мерцали золотистые искорки, затем они тоже исчезли. Теперь это был просто плоский черный камень.

— Зачем ты пришел сюда? — спросила я, чувствуя, как на меня накатывает депрессия. Этот парень ненавидит меня, а ведь он меня даже не знает.

Пол оглядел улицу, затем перевел взгляд на меня.

— Рон сказал, что ты утверждала, будто собираешься спасти кого-то. Но твоя работа заключается в том, чтобы посылать жнецов раньше срока прервать чью-либо жизнь. Мне захотелось посмотреть на это.

Он не верил Рону. Все любопытнее и любопытнее.

Крылья Грейс пришли в движение, и она прошептала:

— Я же говорила, что я не шпионю за тобой. Серафимы увидели, что ему было предрешено встретиться с тобой сегодня вечером, и направили меня, чтобы убедиться, что вы оба переживете эту встречу.

О, в самом деле?

Я ощутила …беспокойство. Подавив это чувство, я выпрямилась.

— И?

За его спиной, игнорируя дождь, терпеливо сидела Сэнди. Её хвост становился все грязнее — она возила им по земле.

— Ну, ты темный хранитель времени, — угрюмо проговорил он.

— Быть темным не значит быть плохим, — с жаром заявила я. — Светлые — за выбор людей, его легко увидеть. Темные — за скрываемую серафимами судьбу, когда нет возможности что-то изменить.

Я сделала медленный вдох. Он мог бы сейчас уйти — фактически он уже все сказал. Или, быть может, это означает, что он чего-то хочет.

— Меня зовут Мэдисон, — сказала я на случай, если Рон не назвал ему мое имя.

Он помолчал, затем осторожно произнес.

— Я — Пол.

Я ангел-хранитель, Грейс имя мое
Я радость и смех вам всем подарю
Вызываю улыбки, грусть разгоню
И Мэдисон скажет, что я не лгу.

— Какая-то поэма получилась… — пробормотала Грейс, взмывая вверх и опускаясь.

Я чувствовала себя одинокой. Пол стоял под дождем. Прилипшие ко лбу волосы и стекающие по одежде струйки воды придавали ему глупый вид.

— Пол, сделай одолжение, — начала я, — передай Рону — я хочу, чтобы он отступил. Я попытаюсь спасти этого парня. Вмешательство Рона может поспособствовать тому, что Накита попытается…эх, сделать свое дело, — закончила я, не желая говорить "убить его".

— Независимо от того, что ты по этому поводу думаешь, я верю в выбор также сильно, как и ты.

— Выбор? — горько усмехнулся Пол. — Темные хранители времени не верят в выбор.

— Да знаю я, — простонала я. — Но это так, хорошо? Я пытаюсь найти способ делать свою работу таким образом, чтобы ни на дюйм не отступать от своих взглядов. Дай мне время, ладно? — я почувствовала разочарование — чем более взволнованной я становилась, тем большую самоуверенность обретал он — даже насквозь промокший и стоящий под дождем.

— Почему бы просто не сказать мне, кто помеченный, и мы дадим ему ангела-хранителя? — вода стекала по его шее, когда он говорил.

Я вспомнила, что около часа назад говорила Накита, и почувствовала себя плохо. Если бы я ей не обещала не делать этого, сказала бы я сейчас "Да?".

— И это твой ответ? — спросила я, желая, чтобы Барнабас поторопился. — Повесить на него ангела-хранителя? Ты не мог придумать что-нибудь более быстродействующее? Кроме того, парень — слизняк, Пол. Он собирается причинять боль и душевные муки до тех пор, пока не случится нечто, что изменит его путь.

— Ну, тогда загляни в будущее, — тихо сказал он.

— Нет, — ответила я, не желая признаваться, что не способна выполнять настоящие обязанности хранителя времени. — Серафимы мне все рассказали.

— И ты веришь им? — его лицо безобразно перекосилось, будто серафимы были плохими парнями.

— У них нет причин лгать.

Однако Пол уже не слушал меня. Я услышала скрип нашей входной двери, и бросила Сэнди последнее собачье печенье.

— Я пытаюсь поговорить с ним, — объяснила я, пока Барнабас и Накита заканчивали свой спор. — Если я смогу помочь этому парню изменить свою жизнь, то и судьба его изменится. Вот и все. Это все, что я планирую сделать. Ты не мог бы убедить Рона отступить и позволить мне попробовать это? Вместе со светлым жнецом и черными крыльями мне трудно будет удерживать Накиту от…

— Его убийства, — закончил за меня Пол. Его глаза сурово блеснули. — Каждый человек имеет право сделать выбор, правильный или нет.

— Я согласна с тобой, — сказала я, наблюдая за идущими к нам Барнабасом и Накитой. — Но почему кто-то должен делать неправильный выбор, когда совсем немного информации дало бы ему шанс поступить более правильным образом. Проснувшись, трудно увидеть солнце, когда жалюзи опущены. Я — это створки жалюзи, Пол. Пытаться остановить меня, значит, резко сдернуть жалюзи с окна.

Он задумался, не сводя глаз с приближающихся жнецов.

— Скажи мне, кого ты собираешься скашивать, — потребовал он, прежде чем они подошли достаточно близко, чтобы услышать. — Может быть, тогда я поверю тебе.