Рапалло – великий перелом – пакт – война: СССР на пути в стратегический тупик. Дипломатические хроники и размышления

После того, как в сентябре вводом войск на территории Западной Украины и Западной Белоруссии был решен «польский вопрос», настало время «прибалтийского». В беседе с германским послом В. фон Шуленбургом 17 сентября Сталин недвусмысленно высказался на этот счет. «Если мы согласны, – излагал посол резюме беседы в телеграмме в Берлин, – Советский Союз немедленно возьмется за решение проблемы прибалтийских государств в соответствии с Протоколом от 23 августа и ожидает в этом деле полную поддержку со стороны германского правительства» [8, р. 130]. Такое согласие было дано, и СССР приступил к реализации своих планов, поочередно предложив заключить договоры о взаимопомощи Эстонии, затем Латвии и, наконец, Литве.

Впрочем, имеются сведения, что инициативу переговоров перехватил эстонский министр иностранных дел Карл Сельтер, который быстро разузнал о существовании и содержании секретных протоколов и решил сыграть с Молотовым и Сталиным на опережение, чтобы добиться для своей страны возможно лучших условий соглашения. Наряду с тактическими соображениями за решением министра стояло ощущение реальной германской угрозы, опасно приблизившейся к региону в результате разгрома Польши. 24 сентября К. Сельтер выехал в Москву, якобы для подписания ежегодного торгового соглашения, которое до этого всегда подписывалось эстонским представителем в СССР.

Драматические перемены в европейском политическом пейзаже, произошедшие с марта по октябрь 1939 г., превратили ноту Литвинова из «черной метки» в охранную грамоту для Прибалтики. Накануне отъезда в советскую Каноссу за гарантией безопасности, 23 сентября, в беседе с латвийским посланником в Таллинне В. Шуманисом Сельтер сказал, что эта гарантия «носит такой характер, что другие могли бы даже себе пожелать. В наших интересах, особенно сейчас, поддерживать хорошие отношения с Россией» [66, с. 132–133]. В одном министр ошибся: если он ожидал, что при встрече с ним Молотов извлечет из архивной папки мартовскую ноту Литвинова и попробует вновь предложить ее эстонцам, то этим ожиданиям не суждено было оправдаться. Слишком многое изменилось с тех пор в Европе и международном положении СССР. Теперь, 24 сентября, Москва потребовала от эстонцев не просто согласия принять гарантию безопасности, а предоставления Советскому Союзу под эту договоренность военных баз. Указав на отсутствие полномочий вести переговоры по данному вопросу и на необходимость консультаций с правительством, министр выехал в Таллинн.

В Москве считали размещение советских баз в Прибалтике императивом того сложного времени. Поэтому на случай отклонения прибалтийскими государствами предложения о заключении пактов имелась военная альтернатива. На границах с Эстонией и Латвией была создана ударная группировка частей Красной Армии: 160 тысяч человек, 600 танков и столько же самолетов, 700 орудий. 26 сентября 1939 г. нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов отдал приказ о подготовке боевых действий против Эстонии, а также и Латвии, если бы последняя решила оказать Эстонии помощь в силу имевшегося между двумя странами договора. В задачу Ленинградского военного округа, в частности, входило «нанести мощный и решительный удар по эстонским войскам», а в случае выступления латвийских воинских частей на помощь эстонской армии, выделить «одну танковую бригаду и 25 кавдивизию в направлении Валк – Рига»; кроме того «7-й армии быстрым и решительным ударом по обоим берегам реки Двины наступать в общем направлении на Ригу» [95, ф. 25888, оп. 11, д. 14, л. 6–7].

Озаботились в Москве и созданием предлога для демонстрации угрозы применения силы в отношении Эстонии и, в случае необходимости, оправдания этой силовой акции. Им стало потопление в Нарвском заливе судна «Металлист» неизвестной подводной лодкой, о чем сообщил ТАСС [Правда. – 1939. – 28 сентября]. На самом деле судно было расстреляно торпедами советской подлодки, а затем потоплено тараном миноносца. А саму эту провокацию запланировали двумя месяцами раньше в качестве элемента легенды на штабную игру Балтийского флота, о чем будет подробнее сказано ниже.

В ответ на советские приготовления 27 сентября главнокомандующий вооруженными силами Эстонии генерал Й. Лайдонер объявил по войскам оперативный приказ № 1 с указанием на высокую вероятность начала войны с СССР. В приказе содержался ряд соответствующих распоряжений для приведения вооруженных сил Эстонии в наивысшую степень боеготовности.