Рапира слова. Часть 1

На труд я лоботрясов вдохновил.

На фермах тоже дел круговорот:

Надои высоки, здоров приплод

И прибыль на дрожжах растет.

Без моего активного участия

Влачили б села нищету, несчастья.

За клок с овцы паршивой шерсти,

Как труженик, всегда в ответе…

Его спросили: где работы место?

– Трибуна! – произнес он честно.

Ораторов в стране давно не счесть.

А совесть где, достоинство и честь?

Чужих трудов плоды присвоив,

Они свои персоны славословят.

Как муха та, что на рогах быка

Гордясь вещала, глядя свысока:

– С рассвета допоздна пахали,

Ох, уморилась, до чего устала.

Быком умело я руководила

И в этом достижений сила.

ПРИМЕТЫ БЫТИЯ

В реальность превратились миражи:

Весь день в отходах роются бомжи,

Как куры под себя гребут усердно

Дерьмо, спасаясь тем от жизни бедной.

А рядом воют тощие собаки,

Вначале изготовившись к атаке,

Потом поджавши куцые хвосты,

На конкурентов озираясь в страхе.

Хоть вой четвероногий, хоть рычи,

Gоmо sаpiеns прихватил твои харчи.

Он палкой овладел с времен гориллы,

Неравны в схватке за контейнер силы.

Но все ж однажды, сбившись в стаю,

Они бродягу зверски искусали.

Двух особей столкнулись интересы—

Вот тема для ученых и для прессы.

Пишите “академики” труды,

Трагедии постыдные следы.

Собака человеку друг и брат.

На деле получается, что враг.

Достал их бомж повадкой ушлой,

Залез в чужую псовую кормушку.

И эти битвы за харчи в контейнерах,

Еще не скоро отшумят, наверное.

Толкутся исхудавшие бомжата

На «камбузах» с рассвета до заката,

Пока косая, потрясая костью,

Не заберет страдальцев на погосты.

А мимо мчатся джипы, “мерседесы”,

Хохочут длинноногие "принцессы" ,

Вкушая сексуальные процессы,

Ревут в экстазе жирные быки —

Холеные с валютой чуваки…

Им все доступно, коль в избытке бабки,

Машины, виллы, женщины и тряпки,

Застолья в ресторанах, казино.

Коньяк для них рекою и вино —

Такое вот для избранных кино.

Суровые и нравы, и контрасты

Меж нищей и чрезмерно сытой кастой.

О, справедливость, символ жизни, где ты?

Вокруг абсурда, дикости приметы.

ЛУКАВАЯ ФЕМИДА

На бронзу, алюминий, даже медь

Сергей спокойно прежде мог смотреть.

К доступному, презренному металлу

Его душа симпатий не питала.

Но вскоре жизнь в державе так прижала

/ Пустяк – укус змеи и с ядом жало!/

Свело живот и дюже тяжко стало

И бросился он в поисках металла.

Страшнее голод, он совсем не тетка,

Рукой костлявой взял за глотку.

Украл Сергей бидон и пару мятых мисок

И залетел в ментовский черный список.

Схватили парня лихо в оборот,

И “Делу о бидоне” дали ход.

В довесок нацепили «сухарей»

И стал в СИЗО подследственным Сергей.

А вскоре объявили подсудимым,

Вердикт над ним навис неотвратимо,

Как меч дамоклов и решетки в окнах.

Беда его, живет без капитала —

Валюты, золотишка, драгметаллов.

О нем сей постулат, как крик из тьмы:

“Не зарекайся от сумы и от тюрьмы!”

Не зарекался и признал деяния,

Как должное, в минуты покаяния.

В суде недолго думали, рядили

И под завязку срок ему влепили

Мотай на ус и в варежку молчи,

Хлебнешь теперь казенные харчи:

Баланду и протухшую селедку,

Ведь за “колючку”получил он ходку.

Не смог позолотить судье он лапу,

Отправили Серегу по этапу.

На божий свет другое дело вышло

И тут законом двинули, как дышлом.

Артем цистерну спирта уволок,

Грозил ему довольно длинный срок.

Но он рожден, как говорят, в рубашке

При денежном мешке – крутом папашке.

Подсуетился сытый толстосум,

Не пожалел на чадо крупных сумм.

Имея блат и шалый капитал,

Судье «капусты» для прозрения дал.

Тот за душой, не ведая порока,

Приплел статью УК с условным сроком.

Последовал солидный гонорар,

Судья в экстаз от умиления впал.

Надежно, как упрямый алчный вол,

Артема под амнистию подвел.

В долгу папаша снова не остался

Пир закатил, аж ресторан качался.

Сергей по рабски спину гнет в карьере.

Артем с батяней делают карьеру.

Таков исход во власти актов:

Фемиду поразила катаракта!

Настигнуть может даже глаукома,

Впадет тогда, бедняжка, в кому.

Мораль одна: чтоб не потеть на нарах,

Платите судьям круче гонорары.

Чтоб не постичь “букет” параши,

Бросайте щедро золото на чаши

Фемиды в искушениях падшей.

ЛАБИРИНТ

Не обделен талантом и новизной идей

Толково мыслит, ладно механик Тимофей.

Но не от мук творенья осыпалось чело,

Заботы о внедрении бросают в жар его.

Вновь на пути барьеры: повсюду и кругом

Сидит и ждет карьеры чиновник – дуболом.

В инстанциях, отделах: Не брать, согласовать!

Новатор, даже смелый сумеет спасовать.

Сказал ему приятель: «Брось, Тима, не ершись,

Дождешься ведь проклятий, такая, братец, жизнь.

Иначе в этом деле не избежать возни

Гвоздева – завотделом в соавторы возьми.

Петрова с Ивановым, гляди, не позабудь.

Они легко к внедренью тебе откроют путь».

Не внял тогда советам. Злословят, поделом!

Бредет по кабинетам и лысым бьет челом.

– Страдаю за идею,– вздыхает Тимофей

И взор его бледнеет в бессоннице ночей.

Коль наделен талантом, судьба пусть одарит

И силою Атланта, чтоб вышиб лабиринт.

ОЛИГАРХИ

Не ломайте голову над словом,

У него преступная основа.

Олигархи на Олимпе власти

Раздирают капитал на части.

Набивают личную мошну,

Им плевать на нищую страну.

Ведь давно на Запад, вглубь Европы,

Пролегли крысиные их тропы.

Застит очи зеленью валюта,