Рапорт инспектора

Мазин подошел к двери, в которую было встроено единственное в квартире и не совсем понятное усовершенствование — глазок для наблюдения за пришедшими. Глазки эти Мазин терпеть не мог, они возвращала к эпохе, когда наглый лакей объявлял неугодному посетителю: «Барина нет дома!» — и захлопывал перед его носом дверь. Вряд ли, однако, Редькину досаждали посетители. Зачем же ему понадобился глазок? Из опасений? Но какого вора могла соблазнить эта полупустая квартира? Тем не менее пониже глазка на дверь был навешен массивный замок со щеколдой.

Мазин отодвинул щеколду и оказался лицом к лицу с Ольгой.

Он узнал ее сразу, хотя выглядела Ольга совсем не так, как на берегу, одета была тепло — в брючном костюме, с сумкой на длинном ремне через плечо.

— Здравствуйте, Оля.

Она невольно шагнула назад, но тоже узнала его.

— Это вы?

— Я. Не ожидали? Я тоже. Но я привык к неожиданным встречам.

— Вы здесь… по служебному делу?

— К сожалению.

— Что… что он натворил?

— Заходите, — пригласил Мазин вместо ответа.

Ольга вошла, огляделась, никого не увидела, спросила:

— Его нет?

Мазин понял, что она здесь не впервые.

— Нет. Я один.

— Один?

— Да. Пытаюсь понять, что здесь произошло.

— Что же здесь произошло? Где он?

Она спрашивала, уже понимая, но боясь признаться в своей догадке.

— В морге.

Ольга села и вытянула на столе свои большие руки.

— Дура. Не верила, — сказала она о себе резко.

— Он говорил вам, что собирается покончить с собой.

— Да. Но я не верила, — повторила Ольга, снова обвиняя себя.

«Конечно, ей было мудрено поверить в такое», — подумал Мазин, глядя на румяное, здоровое лицо Ольги. Но глаза ее потухли.

— Что же мешало ему жить? Вы хорошо знали его?

Она молчала.

— Он оставил записку. Там написано — «Я выбрал смерть».

— Выбрал? — переспросила Ольга.

— Да. И это слово мне не совсем понятно. Из чего ему пришлось выбирать?

— Наверно, жить или умереть?

— Так кажется сначала. Но потом напрашивается нечто более определенное, узкое. Не жить вообще, а жить какой-то конкретной, неприемлемой жизнью, которая хуже смерти. Скажем, позор или смерть, измена или смерть, преступление или смерть. Вы меня понимаете? Если человек живет нормально, полноценно, у него нет проблемы выбора — жить или не жить. Он просто живет. Мысль о смерти появляется, когда нормальный ход жизни нарушен. Когда в жизни возникает нечто соотносимое со смертью, что представляется ужаснее смерти. Может быть, тяжкая, неизлечимая болезнь.

Ольга покачала головой:

— Он никогда не жаловался на здоровье. Но вы правы, жизнь его не радовала.

— Отчего?

— Я думала, от характера. Есть такие люди, им всегда плохо, и они не умеют сделать лучше. Он так рвался в институт.

— Хотел учиться?

Она покачала головой:

— Хотел быть не хуже других.

— Вы хорошо знали его? — повторил Мазин вопрос.

Ольга теребила ремень на сумке:

— Вы же видите. Я не ожидала. Значит, не знала.

— Не торопитесь, — предостерег Мазин. — Это сложный вопрос. Можно многое знать о человеке, но не понимать его поступков, их мотивов. Скажем, вы давно встречаетесь, вам знакомы его повседневные занят, привычки, и все-таки он удивляет вас, поступает неожиданно. А возможно другое Человек не доверяет вам, старается что-то скрыть, но все, что он делает, вам понятно, вы не ждете от него иного. Как было у вас.

Она не сразу ответила:

— И так, и так. Мы не часто встречались. А когда виделись, он почти всегда хандрил. Я привыкла к этому, хотела ему помочь, иногда злилась. Жалела, но не верила, что он… так… Что он сделал с собой?

Мазин указал пальцем на балконную дверь. Она охнула.

— Не мог же он прыгнуть с балкона, потому что не прошел в институт? — спросила она, будто надеясь еще, что Мазин говорит неправду.

— Это не нормально, конечно. Но у людей случаются навязчивые идеи, — ответил Мазин. — Неудача с институтом травмировала его, это факт, Но почему сейчас? Именно сейчас возник кризис? Провал уже позади, до новых экзаменов далеко. Можно было успеть успокоиться и проникнуться новой надеждой. Ведь вы не считаете его психически больным человеком?

— Нет.

— Я тоже. Пусть — пессимист, нытик, иногда позер. Пусть он остро ощущал неудачи, они давили, тяготили его. Но что его перегрузило? Какая гирька нарушила равновесие? Помогите мне разобраться, расскажите о нем.