Рапсодия для Рапунцель

Артём насупился, откинул вверх упавший на очередной кочке солнцезащитный козырёк автомобиля, надвинул бейсболку на глаза и дал газ в пол. Машина настигло мирно едущую по своим делам «Ладу Калину». Артём решил было обогнать неспешно движущийся транспорт слева, но тот невозмутимо включил поворотник и приступил к выполнению манёвра, сворачивая на перекрёстке так же влево. Чёрная Приора резко оттормозилась, подняв на дороге столб пыли.

– Мудила, ездить научись! – заорал Артём вслед оппоненту.

– Ты же не поедешь за этим милым дедушкой, чтобы учить его уму-разуму? – проворковала Анжелика, иронично улыбаясь. – Так смешно по телевизору смотреть, когда кто-то снимает дорожные разборки на телефон или видеорегистратор! Как в детском стишке – петушки распетушились! Хи-хи!

Артём хотел было выругаться, но Лика продолжала смотреть на парня с добродушной издёвкой. Тёма стушевался, отвёл взгляд, поправил солнцезащитный козырёк автомобиля и тронул с места.

Спустя несколько минут машина Артёма подъехала к весьма обветшалому дому, огороженному покосившимся забором из штакетника. По неухоженности жилища и прилегающей территории можно было бы предположить, что в доме нет мужчины, который должен поддерживать его в чистоте и порядке. Однако это было не так. На лавке рядом с калиткой сидел и курил татуированный лысый мужик с голым торсом. Синие купола на его спине красноречиво говорили о том, что он не понаслышке знаком с местами не столь отдалёнными. Увидя остановившуюся машину, бывший сиделец удивился и встал.

– Доброго вечера, Макар Петрович! – браво отсалютовал Артём, вылезши из машины и резво подавая руку мужику.

– Наверное, скоро можно будет называть «папа», а? – расплылся в улыбке Макар и хлопнул парня по плечу. – Привет, – оскалился он Анжелике.

– Добрый вечер, папа! – словно подтрунивая над тем, что ей «можно», пропела девочка и скрылась во дворе.

– Вот видишь! – явно хвалился Макар. – Не моя, но дочка. А ты будешь такой же сын!

– Всё по понятиям? – Артём явно хотел приобщиться к блатному миру.

Макар Петрович покрутил растопыренной пятернёй, мол, типа того.

– Понятия – они как дышло. Куда повернёшь, туда и вышло, – усмехнулся бывший уголовник. – Я тебе это по секрету говорю, между нами. Нужно уметь верно обосновывать базар, тогда и предъяв к тебе не будет. А если кто-то и осмелится, то получив от тебя перо под рёбра – возмущаться не станет. Улавливаешь?

Артём кивнул, но по его пустым глазам Макар понял, что в голове юноши ничего не отложилось, кроме жаргона.

– Ничего, вспомни мои слова, когда до реальных тёрок дело дойдёт. Что решили по ближайшим замутам?

– Да на мази всё. На днях снова идём. Нашли коммерса в соседней области, который будет сразу машинами зерно брать.

– Я пробил тут по новой охране. У одного из них семейство живёт неподалёку. Я адрес дам. Если будут несговорчивые, то… Ну ты понял.

– От души, дядя Макар!

– Как дела с Ликой у тебя?

– Нормально! Скоро ей восемнадцать, буду делать предложение!

– Смотри, она у меня строптивая как дикая кобылица. Приручать придётся жёстко.

– Мне ли не знать, дядя Макар! Но тем она желаннее!

– Она ездила в Москву поступать.

– Я знаю. У неё не получилось.

– Но она собирается снова поступать в следующем году. Упёртая. Если хочешь её в жёны, то торопись.

– Я кольцо уже купил!

– Дело не в кольце. Знаешь, откуда дети берутся? Хе-хе.

– Это вы к чему?

– От кольца она может и отказаться. Ты не думай, что я в твоих способностях жениха сомневаюсь. Но я и её нрав знаю. А вот если она залетит – у тебя все козыри на руках. Сразу под алтарь и на всю жизнь. Будем все жить в одном доме и добра наживать! Ну, давай, зятёк! Ха-ха!

Артём сел в машину и резво рванул с места. Макар с улыбкой посмотрел вслед, вернулся на скамейку, достал из-за её ножки бутылку с прозрачной жидкостью и с удовольствием отхлебнул. После снова достал сигарету, вытянул ноги и принялся наслаждаться полётом по сивушно-никотиновому миру.

Начавшийся релакс отчима наблюдала Анжелика, уже переодевшаяся для работы в саду и вышедшая на крыльцо. Недобро сощурившись и цыкнув, она отправилась к матери, хозяйничающей вокруг деревьев.

– Привет, мам! – помахала Анжелика женщине в старой болоньевой куртке, мужском трико и резиновых сапогах.

Длинные русые волосы Надежды Викторовны были заплетены в косу, но часть их непослушно лезла в лицо, и мать постоянно смахивала их, чтобы не мешали.

– Привет, моя радость! – повернулась к дочери Надежда. – Уже смена закончилась? Я что-то заработалась совсем…

– Стемнеет скоро мам, вообще-то! А тебе завтра с утра на фабрику!

– И то правда. Давай вот это дерево облагородим и пойдём, разогреем ужин.

– А папа тебе не помогает, что ли? Он же обещал на днях, – Анжелика подтащила стоящую рядом с деревом стремянку, вооружилась секатором, легко залезла наверх и принялась обрезать сухие и сломанные ветки.

– У него свои дела, у меня свои, – принимала ветки снизу мать.

– Видела я, какие у него дела! Сидит, глаза заливает и ностальгирует по зоне!

– Ну-ну, Лика! Негоже так об отце говорить! – постаралась максимально мягко упрекнуть девочку мама.