Рапсодия в стиле mort

Большую часть небольшого кабинета занимали два стола, приставленные друг к другу буквой «Т». Пахло пылью и старой бумагой. В углу напротив входа тускло бликует экран телевизора, на нем громоздится старый кассетный видеомагнитофон. В другом углу каким-то чудом удалось приткнуть массивный железный сейф. Занавесок на окнах нет, и яркое утреннее солнце уже подбирается к краю подоконника.

Мужчина лет сорока пяти неторопливо сложил газету, которую читал до их появления, и отложил ее на край стола. Арсений узнал его сразу – этот человек сообщил ему о смерти Нины. Арсений запомнил нездоровую красноту его щек и запах жевательной резинки, старательно отбивающий аромат Большого Бодуна.

– Здравствуйте, – сказала Даша.

Следователь не ответил. Он смотрел на Арсения с каким-то оцепенелым удивлением.

– Арсений Петрович? – спросил он, наконец. Арсений молча поклонился. Следователь выбрался из-за стола и пошел навстречу, протягивая руку. – Все еще здесь? А я думал, что вы уже в Москве.

– У моей знакомой неприятности, пришлось немного задержаться, – ответил Арсений. Чужая ладонь была влажной, и он с трудом удержался от желания вытереть пальцы о джинсы.

Следователь повернулся к Даше и осмотрел с головы до пят, словно увидел впервые.

– Это и есть ваша знакомая?

Прозвучало неодобрительно. «На себя посмотри», – ответила Даша хмурым взглядом.

– Все литературные поклонницы мои знакомые, – неловко отшутился Арсений. Даша искоса взглянула на него и перевела взгляд за окно, где взволнованно топтались голуби. – Надеюсь, вы не возражаете, если я буду присутствовать при разговоре?

Следователь скривил губы. Сегодня он выглядел гораздо лучше, чем в прошлый раз. Не таким помятым. Арсений отметил дорогой костюм, фирменную льняную рубашку и совершенно не разношенные туфли – ни единой поперечной морщинки на гладкой коричневой коже.

– У вас хорошая туалетная вода, – вдруг сказала Даша.

Следователь снова обернулся к ней.

– Жена подарила на день рождения. – Он вздохнул. – Вообще-то посторонние на допрос не допускаются…

– Ну она же не совершила никакого преступления, – мягко сказал Арсений.

– Как сказать, – проворчал следователь и после краткого раздумья махнул рукой. – А-а-а, ладно, садитесь. – И отправился к своему месту.

Даша с Арсением уселись на стулья, притулившиеся по обеим сторонам поперечного стола, и приготовились слушать.

– Значит, так, – начал следователь, обращаясь почему-то к Арсению.

Тот сидел по правую руку от следователя, как почетный гость в былинах.

– У нас проблема. В крови у вашей… – он сделал едва заметную насмешливую паузу, – поклонницы найден препарат из группы амфетаминов. Гидрохлорид кетамина, если быть точным. Иначе говоря, барышня сидит на колесах, а это уголовная статья.

– Она говорит, что наркотик ей подмешали, – так же мягко заметил Арсений.

– Мало ли что она говорит!

– Презумпцию невиновности пока никто не отменял. Она невиновна, пока не доказано обратное. Так ведь… Игорь Валентинович?

Имя-отчество вдруг вспомнилось само собой, без всякого напряжения. Словно кто-то включил передатчик и послал Арсению нужную информацию.

– Так, – признал следователь и повернулся к Даше: – А вы что скажете, барышня?

– Я хочу отсюда уехать, – ответила Даша, не раздумывая.

Следователь насмешливо скривил губы:

– Рад бы в рай, грехи не пускают! У нас, барышня, существует четкая система делопроизводства! Одно из двух: либо вы сами проглотили какую-то гадость и сиганули в окошко, либо вам ее подмешали, чтобы зверски убить. В первом случае мне нужно ваше признание. – Он взял ручку и несколько раз нажал большим пальцем на кнопку с обратной стороны головки. Послышались короткие щелчки. – Так, мол, и так, действительно приняла таблетку сильнодействующего транквилизатора. Зачем? Ради интереса. Где взяла? – Следователь, не поднимая глаз, пожал плечами. – Скажем, купила в подземном переходе на Таганке у неизвестного человека. В содеянном раскаиваюсь, обязуюсь не повторять… – Ручка выскочила у него из пальцев и упала на пол. Следователь нагнулся. – Примерно так, – продолжил он из-под стола. Выпрямился, швырнул ручку на стол: – Я закрываю дело, и вы спокойно едете в Москву.

– А второй вариант? – спросила Даша.

– Второй вариант. Вы стоите на своем: наркотик вам подсыпали, из окна вас выкинули. В этом случае я завожу уголовное дело, в котором вы потерпевшая и одновременно главный свидетель. Беру с вас подписку о невыезде и начинаю долго, очень долго разбираться, какой злодей покушался на студентку филфака, первый раз посетившую наш гостеприимный городок. – Он достал из кармана носовой платок и промокнул вспотевший лоб. – Выбирайте!

Даша посмотрела на Платонова. Ей хотелось, чтобы писатель стукнул кулаком по столу и велел: «Никаких компромиссов! Правда и ничего, кроме правды!» Однако Платонов смотрел на нее с нетерпеливым тревожным ожиданием ребенка, которому не терпится узнать конец сказки. Даже рот приоткрыл.

– В институт сообщите? – Было мучительно стыдно за собственное малодушие, но мысль, что все это скоро кончится, грела душу.