Рапсодия в стиле mort

Снизу послышался негромкий отчетливый звук – словно разбилось об пол сырое яйцо. Заголосила какая-то женщина, к ней присоединилась вторая. Гул человеческих голосов набирал силу, разрастался, долетая до раскрытого окна пустой комнаты с колышущейся тюлевой занавеской. Даша съехала вниз, прижалась щекой к холодной стене и закрыла глаза. Ей не надо было подходить к окну, чтобы увидеть тело, лежащее внизу на тротуаре в неестественной позе – как сломанная кукла. Она хорошо знала, что с той стороны нет натянутых тентов, способных задержать падение. Нет даже бетонного козырька над вращающимися стеклянными дверями. Нет ни малейшего шанса на спасение.

Арсений знал это так же хорошо, как и она.

Эпилог

Москва, декабрь 2009 года

Звонок раздался точно в назначенное время: в половине пятого. Высокая рыжеволосая женщина в черном свитере и черном платке распахнула дверь.

– Не думала, что ты придешь, – сказала она вместо приветствия. И добавила: – Спасибо.

Она посторонилась. В маленькую прихожую, прихрамывая, вошла девушка в теплой куртке с меховым воротником и джинсах. Осмотрелась и ответила:

– Почему же нет? Я помню, какой сегодня день.

Хозяйка взглянула ей в лицо и отвела глаза.

– Это пройдет? – кивнула она на ноги.

Девушка пожала плечами.

– Врачи говорят «скорее всего». А что это значит, бог его знает. – Она расстегнула «молнию» и повесила куртку на вешалку. – Можно, я не буду разуваться? Мне неудобно наклоняться. – Девушка подумала и поправилась: – Пока неудобно.

Вместо ответа женщина взяла ее под локоть и повела в комнату. Всю середину длинного узкого пространства занимал накрытый стол с двумя приборами. Девушка вопросительно взглянула на хозяйку. Та покачала головой.

– Нет, кроме тебя, никто не придет.

– А сын?

Женщина махнула рукой с горьким безнадежным выражением. Девушка нахмурилась.

– Не осуждай Пашу, – попросила женщина. – Ему только шестнадцать. Легко ли в таком возрасте смириться с тем, что мать погибла, а отец – сумасшедший?

Девушка не ответила. Она повернула к себе большую фотографию в траурной рамке. Молодой человек лет тридцати улыбался со снимка весело и беспечно.

Рыжая села рядом с девушкой.

– Да, такой он был, – сказала она с тихой гордостью. – Красавец и умница. Разве я могла подумать…

Она не договорила. Налила полную стопку водки и одним движением опрокинула ее в рот. Прикрыла губы ладонью и посидела минуту, уставясь в пространство.

Девушка обвела комнату долгим взглядом. Со всех стен на нее смотрели фотографии двух человек: красивой женщины с густыми вьющимися волосами, распущенными по плечам, и мальчика, постепенно превращавшегося в юношу, а затем – в мужчину.

– Ты была сегодня на кладбище? – спросила женщина, накладывая на тарелку закуску. – Знаю, что была, – вздохнула она, не дожидаясь ответа. – Спасибо за цветы. Откуда ты знаешь, что он любил темно-красные розы? Сам сказал?

Девушка кивнула. Налила себе немного водки, понюхала, сморщилась, но выпила так же лихо, как хозяйка. Та сунула ей кусок черного хлеба.

– Закуси, а то поплывешь с непривычки.

Девушка отодвинула стопку и вытерла выступившие слезы. Схватила горбушку и быстро оторвала зубами большой кусок.

– Вот так, – прошептала хозяйка. – Ешь.

Несколько минут в комнате стояла тишина. Женщины старательно подчищали тарелки. Не потому, что хотелось есть, просто не знали, как начать разговор.

Первой не выдержала девушка.

– Это вы мне звонили в тот день? – спросила она напрямик.

Женщина вздохнула.

– Я, – призналась она.

– А как вы узнали…

Даша замялась, не зная, как закончить фразу. «Что ваш брат сумасшедший»? «Что ваш брат убийца»? Как правильно выразиться?

– Ко мне милиция в тот день приходила, – пояснила Настя. – Спрашивали, где Арсений. Они обыскали квартиру того негодяя, который выбросил тебя из окна, убил Нину и твоего парня. Ну и нашли что-то вроде дневника. – Настя сжала пальцы в кулак. – Видно, на всякий случай оставил. Для страховки.

– Кто он был? – спросила Даша.

– Актер, – равнодушно ответила Настя. – Получил главную роль в сериале, а потом ее отобрали. Так он прямо на съемочной площадке бросился с ножом на конкурента, а потом полоснул себя по горлу.

– Давно это было?

– Давно, лет шесть-семь назад. Они с Арсением вместе в клинику попали. – Настя снова налила себе водки и выпила. – Представь, бывают же такие совпадения: парень оказался из нашего города. И семья вполне приличная: мать, отец, брат… Все медики. Говорят, пока он лечился, братец квартиру на себя приватизировал.

– Как это? – удивилась Даша.

– Просто! Мать с отцом умерли, наследник в клинике с диагнозом «шизофрения», значит, недееспособен! Вот и все дела! – Настя помрачнела. – Ничего, не пропал. Красивый, мерзавец, был, с подходом, с манерами. Женщины таяли. У него такая съемная квартирка на Профсоюзной была!.. – Настя приложила пальцы к губам и чмокнула. – С ремонтом, с обстановкой! Подозреваю, Нина тоже вложилась…

Она осеклась.