Рапсодия в стиле mort

Даша вытерла мокрые щеки и не стала читать другие примечания. Она сделает это завтра, когда соберется с силами. Бедный Арсений, медленно сходивший с ума от невозможности творить! Человек, боявшийся электричества, но вынужденный проводить бо2льшую часть дня на съемочной площадке! Человек, панически боящийся собак, которые чуяли его болезнь, но сочиняющий сценарии о милицейском псе! Одна его часть – честная и объективная – откликнулась на хорошую работу словом «здорово». Другая, деформированная, разъярилась от того, что двадцатилетней девчонке доступно то, чего лишился он. Жизнь несправедлива, но разве это ее вина? Просто кому-то удается это вынести, а кому-то нет. Арсению не удалось.

Даша вынула из плотной упаковки потрепанную книгу с потускневшими оранжевыми буквами на сером фоне. Первый титульный лист был исписан легким скользящим почерком с наклоном вправо: «Никогда не сдавайтесь. Ваш Арсений Платонов». Рядом с подписью красовалась жирная точка, похожая на кляксу. Девушка-официантка из бара вспомнила, что Арсений подписал эту книгу у нее на глазах и подтолкнул к противоположному пустому стулу. «Он был странный, – рассказывала она. – Сидел и полчаса что-то бормотал себе под нос. Сначала сказал, что у него нет денег, а потом пересел на другой стул и вытащил бумажник. Сразу видно, псих».

Даша оперлась локтями на стол и закрыла лицо ладонями. Застыла минут на пять, ни о чем не думая, просто привыкала к новым ощущениям, свалившимся ей на плечи. Потом сунула конверты с деньгами под подушку и пошарила в оберточной бумаге. Пусто… Пусто?!

Даша встряхнула разорванную упаковку, не веря своим глазам, и еще раз обшарила конверты, набитые стодолларовыми купюрами. Пусто!

– Нет, – запротестовала она вслух. – Этого не может быть. Ты не мог бросить работу на половине пути и не отослать мне самого главного. Арсений, ты не мог так поступить!

Она обеими руками схватила книгу за твердый картонный переплет, раскрыла и затрясла над кроватью. Странички захлопали, как птичьи крылья, таинственно и вкусно запахло старой бумагой. И когда ожидание стало невыносимым, на покрывало скользнул тонкий серебристый диск. Даша схватила его дрожащими руками. Ах, Арсений, Арсений, разве можно так шутить?

Она включила компьютер, вставила находку в дисковод и щелкнула мышкой на опции «Открыть».

Экран засветился молочно-белой страничкой. Посредине большими буквами было написано: «ПРИГЛАШЕНИЕ К ТАНЦУ».

А чуть повыше – фамилии авторов: Арсений Платонов, Дарья Алимова.

Даша сидела неподвижно и смотрела на светящуюся страницу.

Вот кто она такая. Вот почему Арсений сказал, что ее нельзя уничтожить. Она не персонаж книги, она соавтор. Причем соавтор, который должен завершить работу.

«Я не стремлюсь, чтобы меня любили, – сказал как-то Арсений. – Достаточно, чтобы меня понимали». А разве сама она не стремится к тому же, часами копаясь в архивной пыли и вытаскивая из себя воспоминания, которые причиняют боль?

– Я не смогу, – сказала Даша слабым голосом.

Страничка потемнела и погасла. Сбоку выплыли большие буквы, сложившиеся в два слова: «НУЖЕН ШЕДЕВР!»

Буквы заполоскались, как флаг, и медленно поплыли вверх. Даша беспомощно следила, как они скрываются из виду.

«В чем дело? – спросил Арсений. – Я приглашаю, Даша!»

Она открыла первую страницу и начала читать:

«Из болезненной полудремы Арсена вырвало прикосновение руки, потрясшей его за плечо. Он быстро поднял голову. Лицо девушки-официантки плавало перед ним в сигаретном дыму…»

– Дашка! – Даша вздрогнула и оглянулась.

Она так увлеклась, что не услышала стука в дверь. На пороге стояла ее однокурсница Оля Миронова.

– Мы с ребятами в киношку намылились! – сообщила Оля. – Идешь с нами?

Ее поразили Дашины глаза: светлые, как расплавленное серебро. И зачем верхний свет, если на столе горит любимая Дашкина лампа под зеленым абажуром?

Оля щелкнула выключателем, но наваждение не исчезло. Глаза Даши превратились в темные провалы на бледном лице – словно пещеры в нетающих горных ледниках.

– Так ты идешь или нет? – повторила она и на всякий случай отступила в коридор. Слава богу, ребята ждут на лестничной площадке.

– Прости, Оля, не могу, – мягко ответила Даша. – У меня есть работа.

Она сделала прощальный жест ладонью и повернулась к монитору, на котором светилась молочно-белая страничка с плотными строчками печатного текста.

– Как знаешь, – пробормотала Оля.

А про себя подумала: «Странная Дашка стала. Впрочем, после того, что произошло, – неудивительно».

И она бесшумно закрыла дверь.