Рапсодия власти. Сказочка до Потопных времен

Ветер. Ты так думаешь? А вот, послушай-ка, (ведь видишь ты плохо – это основная беда всех молодых ветерков; слышать душой научиться можно быстро, а видеть сердцем куда как тяжелее) снова того, которого ты с таким рационализмом пожалел. Это он же, но пару минут спустя.

Сильный, с надрывом, крик молоденького мальчика

Почетнейший Торговец. Бедняга, придавили своими окороками, такого мальца…

Горожанин А где твои окорока были?

Почетнейший Торговец. В…!

Горожанин (Наглый громкий смех)

Почетнейший Торговец. (Противный захлебывающийся каскад смешков)

Евнух. Мерзость-то какая.

Ветер. В самом деле? Но это такая безделица – фон. Ага! Вот, вот они!

SFX-3. Истеричный вопль кошки

Горожанин Это же надо, какой живучий котяра, да смотри, смотри, туда. Туда говорю, гляди, копытом голову растерли, а он все дергается. Да…, ишь ты, а задними, задними лапами как воздух загребает… Ну сейчас его кавалерия окончательно притопчет… Все издох…

Евнух.(содрогаясь). Брррр. Ну и сценки ты выбираешь Ветер.

SFX-1… из которого выделяется резкий пронзительный мальчишеский фальцет Молодого Евнуха.

С каждым разом фальцет становиться все громче и громче перекрывая шум толпы создавая эффект приближения носителя голоса.

Молодой евнух. Расступитесь…

На…

Ммарше …

Львята…

Расступитесь…

Кардианцы «Внличайшего»…

Евнух. Ой! Я вижу себя. Нет не вижу, я… Ветер, я слышу свои мысли… Нет не мысли… я с л ы ш у эмоции, чувства. Ветер! Что это за слова, откуда они наплывают на меня?

Ветер. Это ты, дружок, это твои видения, это твои

радости, презрения, это картинки, живущие у тебя в душе…

Евнух. Но это же не краски и не формы, это же слова,

звуки, но звуки такие красочные, выпуклые, как будто мои уши научились видеть. Ветер, я схожу с ума? Я слышу только слова… а вижу картинки?

Ветер. Пройдет несколько десятков веков и многие люди

будут сидеть у странных ящиков, откуда будут слышать странные звуки… Они будут уверены, что видят мир, слыша подвывание лицедеев из этих коробок… Они забудут, что у них есть глаза… Другие же будут смотреть глазами в еще большие ящики, забывая о своих ушах…. И никто из них не вспомнит о разуме, душе, которыми и должен смотреть человек…. Но они будут счастливы от этого…

Евнух. Ящик? Лицедеи? Века?

Ветер. Да тише же ты. Забудь что я сказал.

Пойми главное. Сейчас ты услышишь то же, что слышал только что. Но тогда это были уши «самовластительного э… государя», появившегося с дружком ветром и открытой душой в толпе. А сейчас это будет голос-картинка мальчишки-евнуха, любимой игрушки Владыки этого города, появившегося в той же толпе совсем без души и без всякого ветра в голове.

SFX-1. Когда Молодой Евнух говорит «про себя», то общий шум становиться очень тихим, как бы удаленным на значительное расстояние. И вновь становиться близким, когда герой говорит «Громко, играя на публику»

Молодой Евнух.(Про себя тихо). Это не море даже, а великое болото, человеческое болото, с жабьими стонами и комариными диалогами. Ну, а эти гордые ездоки сминают его, разжижают, выдавливают к стенам. Нееет, не сразу. С начала в это зловоние ныряет герольд, один, другой, третий.

Болото начинает сгущаться совершенно вопреки словам…

(Громко играя на публику)

«Расступитесь! На марше львята Величайшего»

(Про себя тихо)

Теперь к краю ряски человеческих харь, плотным

монолитом выхрумкивает львиная пехота.

SFX-1 из которого эффектом приближения к слушателю наплывает

SFX-2

(Про себя тихо) Это четыре сотни крепких, плотно вросших в панцири 35-летних ветеранов. Единый вдох – и единый гам людской трясины распадается на несколько частей: левую и правую. Но какие-то жидкие комки текут слишком медленно и неуклюже. Вот и наступает на них львенок, а если комок слишком мешает – может и в зубы дать.

Сильный удар с хрустом по дереву и звон серебряных монет

рассыпающихся по булыжной мостовой.

(издевательский смех, далее про себя тихо)