Рапунцель

Но после того памятного поцелуя в поезде она провела немало бессонных ночей на «Рэмпионе», лежа и представляя себе, как соберется с духом, выскользнет из постели и прокрадется к каюте Волка. Не станет ничего говорить, когда он откроет, а просто прильнет к нему, запустит руки в его пушистые волосы и растворится в блаженном чувстве покоя, которое окутывает ее только рядом с ним.

Но Скарлет ничего не предпринимала. Не из-за боязни, что Волк ее отвергнет: он даже не пытался скрывать свои пламенные взгляды и использовал любой, даже малейший повод, чтобы прикоснуться к ней. Он тянулся к ней всем своим существом – и не отказывался от слов, сказанных после атаки.

«Скарлет, ты – единственная. Ты всегда будешь моей единственной».

Она понимала, что теперь Волк ждет от нее первого шага.

Но каждый раз, когда Скарлет, казалось, уже была готова к близости, перед глазами у нее вставала татуировка на его плече – метка лунного солдата, которая останется с ним навсегда. Скарлет думала о том, что Волк мог спасти ее бабушку, мог сделать так, чтобы несчастья не произошло, – и каждый раз ее сердце разбивалось заново.

Да, это было несправедливо. Ведь тогда Волк еще не знал Скарлет, тогда ему было все равно. Если бы он попытался вмешаться, другие солдаты убили бы и его. И тогда Скарлет осталась бы совсем одна.

Наверное, причина ее сомнений была в другом. По правде говоря, Скарлет все еще боялась Волка. Когда он казался довольным, игривым, даже обворожительно беспомощным и растерянным, сложно было представить себе, каким жестоким и опасным он может стать в других обстоятельствах. Но Скарлет слишком много раз видела его в этой бесчеловечной ипостаси и теперь никак не могла позабыть. Речь шла не о безобидной тренировочной борьбе, которой занимались они с Золой, а о настоящих схватках, когда Волк легко и изящно ломал человеческие шеи, как тростинки, и зубами рвал с костей еще живую плоть.

От одной только мысли об этом ее пробрала дрожь.

– Скарлет?

Подскочив от неожиданности, она поняла, что все это время Волк внимательно наблюдал за ней, нахмурив брови.

– Что случилось?

– Все в порядке. – Скарлет постаралась улыбнуться и искренне обрадовалась, когда это ей удалось.

Да, где-то в глубинах его сердца скрывается мрак, но чудовище, которое она видела прежде, не имеет ничего общего с парнем, сидящим перед ней сейчас. Что бы раньше ни пытались сделать с ним изуверы-ученые на Луне, Волк доказал, что способен на независимые решения, и выдержал проверку временем. Он – другой.

– Я просто задумалась о шрамах, – уклончиво ответила она и закрутила крышку на тюбике с мазью. Губа перестала кровоточить, и Скарлет знала: не пройдет и пары дней, как сойдет и синяк.

Нежно взяв Волка за подбородок, Скарлет прижалась губами к обработанной ранке. Он резко, со свистом вдохнул и словно окаменел – а для него хранить неподвижность было просто подвигом.

– Думаю, жить будешь, – подытожила она, отстранившись, и бросила использованную вату в мусорку.

– Скарлет, Волк? – Из динамиков на стене раздался голос Ико. – Не могли бы вы подойти в грузовой отсек? В новостях появилась информация, которая вас, возможно, заинтересует.

– Уже идем, – ответила Скарлет, смахнула медицинские принадлежности в аптечку, а Волк спрыгнул со стола. Когда она подняла на него глаза, парень мечтательно коснулся ранки, у которой только что побывали ее губы, и расплылся в улыбке.

В грузовом отсеке Торн и Зола сидели на пустых ящиках, сгорбившись над ворохом игральных карт. Зола даже не потрудилась причесаться после своей «почти победы» над Волком.

– О. наконец-то, – Тори посмотрел на вошедших Скарлет и Волка. – Скарлет, скажи Золе, что она мухлюет!

– Ничего я не мухлюю!

– Ты только что выдала пару дублей, один за другим! Так нельзя.

Зола недовольно скрестила руки.

– Торн, я минуту назад загрузила самое полное собрание правил прямо в свой мозг. Так что теперь я знаю, что можно, а что нельзя.

– Вот видишь! – Он щелкнул пальцами. – А наши домашние правила гласят, что нельзя ничего загружать себе в мозги во время партии. Так что признай, ты мухлевала.

Зола раздраженно взмахнула руками, подняв ворох карт в воздух. Скарлет успела поймать парочку на лету.

– Меня тоже учили, что дубли нельзя выдавать один за другим. Но что, если я скажу, что так играла моя бабушка?

– А если я скажу, что Зола мухлюет?

– Я не… – Зола заиграла желваками.

– Ико сказала, нам нужно на что-то посмотреть, – Скарлет положила карты на стол.

– Уи, мадемуазель, – прощебетала Ико, переняв акцент, с которым Торн иногда в шутку обращался к Скарлет, – вот только у Ико получалось намного органичнее. – Срочные новости о лунных оперативниках.