Рарас. Чёрная шерсть

Салиминиан расположился примерно, как и столица Алогатара, – в открытом поле, на берегу моря Аховенкирит. Казалось бы, лесные эльфы – а живут не в лесу, а на открытом месте. Город занимал площадь как на суше, так и на воде. Стены шли от главных ворот в стороны и оканчивались гигантскими башнями в воде, лишь немного закрывая порт. Несмотря на открытое место, он был хорошо защищён. При нападении с воды корабли противника непременно залили бы огненные стрелы и снаряды баллист, а, атакуя с земли, ещё нужно было миновать негостеприимный лес. Даже высаживаясь в отдалении от города, пришлось бы идти по берегу мимо леса, где водились разные существа. Они моментально докладывали о приближении противника эльфам, а некоторые и сами вполне могли испортить жизнь врагам.

Для друзей выделили небольшой домик в квартале цветов – он так назывался из-за переполненности разными расами, которые там можно было встретить. Эльфы не открыли полностью свои города для проживания гномов, людей и других рас. Им. настоящим мастерам своего дела – гончарам, плотникам, кузнецам, алхимикам, травникам и остальным – было разрешено иметь дома и лавки только здесь.

Надолго ребята в городе не задержались, и уже на следующее утро собрались в путь. Попрощавшись с Саридаминаритом, они сели в повозку, подготовленную для них; также была и вторая, с семью эльфами. Путь предстоял между берегом и лесом, как и раньше. Дорог, как таковых, в сторону страны Аттракаст, не было по понятным причинам, а если они когда-то и были, то оказались разбиты дождями или заросли травой и кустарниками.

Эльфы на всём пути не вымолвили ни единого слова на всеобщем, а только трындели на своём.

– Ну, друг мой, ты нам так и не рассказал о своих новых возможностях, вы ведь каждый день сражались. Конечно, с нами он тоже тренировался иногда. Но хотя бы своих эльфов в соперники ставил, и то веселье, – посокрушался Тир.

– Я почти каждый орган и часть тела могу изменять, но становиться таким, каким должен быть, не могу, – расстроенно ответил Самэль.

– Это как?

– Ну, по словам самого Саридаминарита, полуоборот – это когда ты полузверь. Я же не человек, по сути, значит, и выглядеть я должен по-другому.

– Может, это потому, что ты не видел таких, как ты? Поэтому не представляешь себя в новом облике, – предположил Рамол.

– Это очень даже возможно, но я не увижу таких, как я, пока мы не развеем семена по Аттракасту. Вот что неудобно, так это снимать одежду каждый раз, когда становишься зверем.

– Тогда у людоедов, тебе, если можно так сказать, повезло. Они тебя в одних трусах оставили! – усмехнулся Тир.

– Да, порвал бы на лоскуты.

– Так ты что, уже перестал от плохих воспоминаний звереть? – спросил Рамол.

– Частично. Я больше представляю, как я должен выглядеть, и порой это даже быстрее происходит, чем от таких воспоминаний.

– То есть ты сможешь прямо сейчас стать вурсой?

– Можно попытаться, только в лес отойду.

– Да, давай, негоже эльфов твоей «зверюгой» пугать, – подтвердил Тир.

– Ха-ха, прозвучало двусмысленно! – улыбнулся Рамол.

– Ха, но я не специально.

– Я пошёл, только эльфов предупредите, – кивнул Самэль.

Из тех эльфов, что ехали позади, только четверо были из «стареньких», а трое – из тех, что только начали путь от последнего города.

– Эй, ребята, сейчас резко не реагируйте, хорошо? Мой друг аттр тренируется и скоро вернётся из леса в другом обличии. От него никакой опасности не будет, – предупредил Тир.

Те лесные, что видели тренировки со своим правителем, лишь махнули рукой.

Пару минут Самэль не показывался, но потом все услышали тихий рык. В лесной темноте замолкла вся живность, отвыкшая от присутствия таких крупных зверей на своей территории. Но и шума от ломающихся веток или сминающихся листьев не было. Все смотрели в сторону леса. Тир и Рамол больше всего желали увидеть друга в его настоящем обличии, ведь они знали об аттре больше, чем остальные собравшиеся, и были за него рады. Опытные эльфы рассказывали страшные истории о вурсах и этим накаляли ситуацию.

Но природа чего-то ждала. Олени шли спокойно, лишь иногда поглядывали направо, а не вперёд. Когда у хищника нет мысли о нападении, тогда и жертва чувствует себя спокойней.

Неожиданно выпрыгнувший прямо из леса чёрный зверь так напугал новых эльфов, что те похватали луки и чуть не выпрыгнули с другой стороны повозки. Их успели остановить собратья, после чего сами слезли с повозки и погладили крупного хищника. К ним присоединились друзья Самэля. Рамол схватил его за морду и начал рассматривать глаза, а Тир почесал за большими, но короткими ушами.

– Я на самом деле не уверен, что кому-то приятно, когда его лапает столько народа, – с сомнением сказал Рамол.

Спавший до этого ар’юн вскочил с места и, отпрыгнув от деревянной стенки повозки, упал прямо на спину вурсе. Эльфы, насладившись касанием к шерсти, порассаживались обратно на свои места.

– Самэль, ты можешь говорить? Хм-м, вероятно, нет. Тогда дай какой-нибудь знак – нет ли чего опасного вокруг? – спросил Тир.

Зверь помотал головой в разные стороны.