Рарник

Пати вымученно допилила очередную кучку и теперь завистливо следила за виртуозным спектаклем магички, отлично понимавшей свое превосходство. Там было на что посмотреть, в ней был словно избыток огня, а ее красота казалась опасной и острой. Девушка с удовольствием позировала на публику, купаясь в лучах внимания.

Обладатель кинжалов восхищенно зацокал языком. Красавица улыбнулась, приветливо махнула рукой и словно зажгла яркий светильник – парень просиял изнутри, кинув в соседа торжествующий взгляд. Но тот лишь мудро усмехнулся и скептически помотал головой, сомневаясь в перспективах горячего юноши.

Лязгнул доспех, пара тычков, шутливых пинков – русоволосая девушка устало и разочарованно смотрела на дурашливую возню своих спутников. Она и не надеялась составить достойную конкуренцию юной красотке. А та, наслаждаясь успехом, неторопливо достала небольшой молоточек и грациозно нагнулась, чтобы отстучать от своих жертв какие-то крошки.

Я понимал, что вот-вот могу превратиться в такую же нелепую каменистую кучку, но никак не мог оторвать взгляд от стройной женской фигурки. Какое изящество и точность движений! Текучесть воды и обжигающий жар! Ее бой был скорее воздушным, эфирным танцем стихий, задорной песней и мощной волной! Такой прекрасный враг выглядел непростым и очень опасным…

3

Траекторию зачистки неприятелем местности просчитать оказалось нетрудно. Встретившись в центре, пати и магичка вынужденно разошлись, чтобы не делить между собой мобов. За моей скалой как раз топталась пара их свежих стаек, а разбираясь с ними, девушка надолго выпадет из поля зрения своего обожателя.

Я бережно уронил свои камешки на землю так, чтобы мой силуэт не угадывался. В хаотично разбросанных, совершенно обычных камнях, угадать затаившегося элементаля, почти невозможно. Если только наша красотка не обладает особенным зрением, позволяющим видеть их «энергию». А может ли кто-нибудь разглядеть в ней меня? Там, где я сам себя найти не могу?

Я въезжаю в тела, словно в гостиницу, но себя так и не увидел. И даже не услышал, потому что, мысли тоже не являются «мной». Они возникают, некоторое время воспринимаются, а потом исчезают бесследно, а значит это нечто внешнее. А вот как найти «внутреннее», я так и не понял. Кто не понял, что это, где лежит? Волевой импульс, память, привычки, мотивы, любые особенности – все так текуче и непостоянно. Но если все так ежесекундно меняется, то чем мое «я» принципиально отличается от другого столь же ветряного «комплекта»? Где его неизменный «стержень»? Есть ли вообще в этом мире хоть что-то постоянное?

А вот про привычки… Настораживало еще и впечатление, которое на меня произвела эта пылкая особь. С чего бесчувственному каменному чурбану испытывать к ней такое влечение? Я бы еще понял, если бы возжелал какой-нибудь сексапильный осколок горного хрусталя. Обусловленность телом понятна и естественна, но почему меня так взволновала мягкая и теплая девушка?

Значит, где-то в «мыслящей ясности пустоты» таится привычка испытывать к подобным объектам особые чувства. Сексуальное влечение двух существ инстинктивно и означает, что они, по крайней мере, очень похожи, а скорее всего, принадлежат и к одному виду. Так неужели я человек или когда-то был им? Но что является определяющим признаком «человечности», чтобы отличить его от той же разумной «крольчатины»? Если бы я узнал такой атрибут, то поискал бы его у себя и вопрос бы решился. А если такого качества нет?

Я раздраженно мотнул «головой», не в силах справиться с этим анализом и едва не выдал себя. Камень на земле нервно зашевелился, а из-за угла как раз показалась моя цель и тут же настороженно застыла, упершись в меня подозрительным взглядом. Место казалось достаточно ровным, и я решил изобразить случайный камнепад, чтобы замаскировать то неловкое движение и катнул пару камешков, чуть пошевелив «гусеницами».

Ничего не двигается само по себе на плоской площадке, если только не упало сверху. Видимо, жертва подумала также, и посмотрела чуть выше. К счастью, там оказалось небольшое плато, где толкались мои родственники по горной породе. Если бы я умел дышать, то непременно бы облегченно выдохнул.

Магичка успокоилась и занялась тем, что умела лучше всего – уничтожением мобов. В отсутствии зрителей, внешний лоск и артистизм пропали, сменившись скупостью движений, рационализмом и точностью. Но даже сейчас, ее пластика завораживала.

Красивое, безжалостное и уверенное в себе существо. Я ошибся, оценивая ее издали. Когда на нее никто не смотрел, уже не было нужды поддерживать маску улыбчивой, доброжелательной и озорной девочки. Теперь она выглядела намного старше и уж точно не напоминала подростка. От этой женщины несло властью и железной волей, и она хорошо знала себе цену. Точеный профиль, изящные дуги черных бровей, а в голубых глазах бушевал океан. Бездонный, мощный, яростный.