Расческа для Лысого

Я стою, замерев, с поднятыми к волосам руками, смотрю на Мишу. Не могу поверить, что реально его вижу. Реально. Его. Вижу. Бл*ть!

То есть, он в городе? Интересно, как давно? И еще, бл*, интересно, он вообще собирался объявиться? Думал обо мне?

Судя по тому, что история повторяется, и он опять в клубешнике, и выглядит нисколько не соскучившимся, то нихера он обо мне не думал!

Злость затапливает с такой бешеной силой, что я еле на ногах стою. Музыка опять меняется, теперь это томная Бейонсе. Вокруг взвывают гости, на сцене явно происходит что-то интересное. Но это все фоном. Потому что то, что творится сейчас между нами, куда как интереснее.

Миша смотрит, и черный взгляд его пугает. И бесит. Больше бесит, чем пугает. Блики светомузыки на его лице придают инфернальности картине. Словно не человек сидит в нескольких метрах от меня. А нечто потустороннее.

Я опускаю руки. Встряхиваю волосами, сгоняя наваждение. А потом улыбаюсь. Широко, радостно. Ну, привет, дядя Миша.

Смотришь?

Ну, смотри.

Смотри, тварь.

Я опускаю глаза, разворачиваюсь спиной. Бейонсе стонет так сексуально, что даже меня заводит. Или не она заводит? Неважно. Сейчас это неважно.

Мягкий присед, спинку выгнуть, зад оттопырить. Захват шеста ногой. Я не умею по нему забираться наверх, но изобразить секс с его участием – легко! Главное, чтоб этот гад смотрел. А он смотрит. Я это чувствую.

Разворот, плавно волосами взмах. Я знаю свои сильные стороны. Знаю, на что обычно смотрят мужики. Знаю, как привлечь. И, если до этого я думала только о том, чтоб неловкой доской отстоять два часа, то сейчас нихерааааа…

Чешуйки с платья бликуют и искрят. Тело, намазанное блесками, мягко посверкивает в лучах софитов. Я знаю, как я выгляжу. Игрушкой. Для взрослых. И пусть.

Резкий разворот, ловлю на себе взгляды сидящих за столиками и в випках людей.

Да!!! Вот так!!! Смотрите на меня!!! Смотрите!!!

Руками по телу, нырнуть под платье сжать грудь. Соски отдаются болью. Возбуждена, до предела просто. И пусть. Пусть! Облизнуть пальцы, мягко наклониться.

Рядом с моей стойкой все больше мужиков, они смотрят и кричат. И кидают деньги.

Дядя Миша, ты смотришь?

Смотри!

Смотри, тварь!!!

Мягкий наклон, липкие пальцы скользят по ноге, пытаются засунуть деньги, отбрасываю. Грожу пальчиком. Игриво, шаловливо. Облизываю губы.

Смотришь?

Смотри!!!

Для тебя!

Это все для тебя!!!

Бейонсе сменяет какая-то старая песня, тоже медляк, который вдруг взрывается бешеным битом.

Прекрасно!

Зацепиться за шест, провернуться, как в детстве, на турнике. Легко! Волосы развеваются, тело изгибается. Я чувствую себя невесомой, парю над всеми, уже не вижу взгляда из випки. Но чувствую. Очень хорошо чувствую его.

Он смотрит.

Он ждет.

Чего, дядя Миша?

Пока меня не стащит с шеста один из этих кричащих внизу мужиков, которых я все же отвлекла от шоу на главной сцене? Пока на меня не обратит внимание кто-то посерьезней тебя и не заплатит за приват? В который я сто процентов не пойду? Но ты-то этого не знаешь, дядя Миша. И не узнаешь никогда. Никогда.

Песни сменяют одна другую, я летаю. Я пока хочу летать. Пока ты смотришь. Пока ярость твоя черная ощутима даже на расстоянии. Мне это надо. Это лишь малая часть от того, что я испытала, когда ты свалил.

Внизу появляется Алла. Я ее даже не сразу замечаю. Так увлеклась.

Она манит вниз. Рядом внушительная фигура охранника. Что такое? Меня пришли снимать с шеста с охраной? Смешно. Сука, как смешно! Я смеюсь. Громко, до истерики. До слез.

Иду к ним, прямо по раскиданным бабкам. Не хочу их касаться. Ощущение, что, если возьму, то это будет, как прикосновение их прежних владельцев. Хозяйское и влажное. Противно. А вот похрустывают они под тонким каблуком стриптизерских босоножек неплохо. Мне нравится. Аккомпанемент такой приятный. Нужный сейчас.

Алла кивает охраннику, он осторожно помогает спуститься. И сразу закрывает от желающих пообщаться широченной спиной.

Я немного прихожу в себя и оглядываюсь растерянно.

Похоже, я зажгла. Гости буянят, несколько человек пытаются поймать Аллу и о чем-то с ней поговорить. Обо мне, наверно.

Я только теперь понимаю, что охранник нужен прежде всего для меня. Чтоб не утащили. Потому что, похоже, я реально зажгла.

Молодец, Ленка! Красотка просто! Осознание накатывает дурнотой. Сколько я там протанцевала? От силы полчаса? Почему меня сняли? И теперь не заплатят…

Но эти мысли идут фоном. Далеко в фарватере за основной.

ОН видел! ОН смотрел!

Как он смотрел! Мама дорогая!

Его тяжелый черный взгляд до сих пор, кажется, не отпускает. Пока иду, поддерживаемая за локоть охранником, к выходу, осознаю полностью. Он в городе. Он здесь. Здесь.

Меня приводят в подсобку для персонала. Сажают на стул. Дают воды. Рядом переодеваются девчонки, нисколько не стесняясь громилы-охранника. У меня стучат зубы о край стакана. Рука дрожит. Вот это отходняк! Вот это да! Проклятый дядя Миша! Появился опять! С ума свел!

Алла, немного взъерошенная, появляется, смотрит на меня внимательно.

– Что принимала? – цепляет за подбородок, изучает зрачки.

– Ничего.