Расчет или страсть?

– Быстро поднимай ее наверх, – скомандовала бабушка.

Хит приподнял Порцию так, что голова ее прижалась к его груди. Он взбежал на второй этаж, перескакивая через ступени. Бабушка и сестры бежали за ним, стараясь не отставать.

Хит понес ее в Розовую спальню – он догадался, что бабушка устроит так, чтобы эта гостья остановилась в лучшей гостевой комнате дома.

Мина забежала вперед, чтобы распахнуть перед ним дверь.

Женщина с огненно-рыжими волосами бросила распаковывать багаж и в ужасе уставилась на Порцию.

– Что вы с ней сделали?

Хит криво усмехнулся. Очевидно, это и есть горничная Порции.

– Ваша госпожа упала в обморок, – объяснил он, укладывая ее на кровать.

– В обморок? – Нетти смотрела на него с явным подозрением. – Она не из тех, кто, чуть что, валится с ног.

– Охотно верю, – сказал Хит. Ему живо помнилось, как она дерзила ему вчера. – Я подозреваю, что она лишилась сознания, потому что у нее жар.

– Жар! – воскликнула горничная, всплеснув руками. – О, старая дракониха откусит мне голову, если она умрет!

– И это уже будет настоящая трагедия, – насмешливо протянула Мина.

– Она не умрет, – пробурчал Хит. Его раздражал этот спектакль, что разыгрывала горничная. Обернувшись, он увидел на пороге домоправительницу. – Миссис Кросби, вы не могли бы послать за доктором Мэннингом?

– Да, милорд.

Домоправительница отправилась выполнять поручение, а Хит вновь обратился к горничной:

– Могу я рассчитывать на то, что вы переоденете вашу хозяйку в ночную сорочку? Корсет надо снять с нее немедленно.

– Конечно, – сказала горничная и направилась к гардеробу.

Хит проигнорировал презрительное фырканье бабушки при его упоминании о корсете. Очень в ее духе – считать бестактным упоминание о дамском нижнем белье даже в такой момент, как этот.

В последний раз бросив взгляд на неподвижно лежащую на кровати девушку, он вышел из комнаты, чтобы горничная могла раздеть хозяйку в его отсутствие. А он без посторонних сможет разобраться в себе и привести в порядок свои сумбурные мысли.

Бабушка вышла следом за ним. Так просто от нее не отделаешься.

– Как только она придет в себя, ты должен извиниться, – потребовала она.

Хит раздраженно взглянул на нее. Откуда она знает, что Порции вообще суждено прийти в себя? Люди то и дело гибнут от лихорадки и жара. Ее большие голубые глаза, ее молочно-белая кожа, ее хрупкость… Не было ощущения, что она обладает таким уж крепким здоровьем.

Хит остановился посреди коридора и резко повернулся к бабушке лицом.

– Если кому-то и следует перед ней извиниться, то тебе. Это ты побудила ее пересечь полстраны в такой холод. И все напрасно. Ты знаешь мою позицию. Я не женюсь. Никогда. Прими это как факт и смирись.

И, не дав ей ответить, он развернулся и стремительно пошел прочь. Вот уже несколько лет, как она постоянно докучала ему, подкидывая одну невесту за другой – все из приличных семей в округе. Она очень надеялась на то, что хоть в одну из них он влюбится и женится на ней. Хит терпел. Но на этот раз леди Мортон зашла слишком далеко.

Он не станет пешкой в руках своей бабки. И то, что его неодолимо влекло к этой девушке и она дольше остальных занимала его мысли, не имело значения.

На нем лежит ответственность. И груз этой ответственности сильно перевешивает желания бабушки. И его собственные желания тоже.

Глава 6

Порция открыла глаза и заморгала от света. Она раскинула руки и потянулась, наслаждаясь роскошной прохладой шелковистых простынь. Над головой у нее раскинулся балдахин из дамасского шелка цвета спелой сливы. И, глядя на этот балдахин, Порция принялась размышлять, приводить в порядок отрывочные мысли. Она медленно поднялась, окинув глазами мягко освещенную просторную спальню.

– Что вы делаете? А ну ложитесь. – Нетти надавила ей на плечи, укладывая на мягкую постель.

– Что случилось?

– Вы в обморок упали.

– Я никогда не падаю в обморок, – сказала Порция и уже приготовилась поспорить со служанкой, как вдруг вспомнила. Да, она, видимо, действительно потеряла сознание, потому что последнее, что она помнила, было сильное головокружение.

Лицо Хита всплыло у нее перед глазами, и это лицо было словно из ее фантазий, из мечты. Потрясающе красивое. Темно-серые яркие глаза могли казаться то черными, то синими. Волосы темные и длинные. Достаточно длинные, чтобы в них можно было погрузить пальцы.

Довольно, сказала себе Порция. Пусть себе остается в снах – там ему самое место. Надо просто внушить себе, что он – существо из иного мира, к реальности отношения не имеющее, и тогда воспоминания о нем покроются патиной, превратятся в фантазию – фантазию о демонического вида красавце незнакомце, что мчался на огромном коне ей навстречу; о бесшабашном и дьявольски ловком метателе ножей, покорителе вершин, не боящемся ни холода, ни ветра, ни предательского льда. Фантазию о том, кто шептал ей на ухо жаркие слова, от которых кружилась голова.

Все бы хорошо, если бы сладкий сон не превратился в кошмар.