Расчет или страсть?

– Моя чертова бабушка имела наглость пригласить внучку вдовствующей герцогини Дерринг в гости. На неопределенное время.

Делла пристально смотрела на него, пока он натягивал сапоги.

– Я не понимаю…

– Она хочет, чтобы я женился на этой девчонке.

Делла пожала плечами:

– И что с того? До сих пор ты ловко избегал подобных ловушек. Что же изменилось сейчас?

Хит медленно распрямился, уставившись вдаль невидящим взглядом. Порция. В ней все дело. Она не такая, как все прочие.

Бабушка пыталась свести его с большим количеством девушек. Он уже не помнил, сколько их было. Как не мог вспомнить ни одного имени и ни одного лица. Все они были похожи одна на другую – девушки из хороших семей, чьи родственники не придавали проклятию особого значения и не особенно верили тому, что обрекают этих девиц на рождение новых безумцев. Но все эти девицы сбегали, столкнувшись с его неприязненным отношением.

Все, но не Порция. Нет, эта упрямая пигалица не желала уезжать. И она в отличие от других имела на него влияние. Она терзала его – его мучил этот невероятно синий взгляд, эти черные волосы, этот ее запах – смесь лимона и бергамота. Чертова девчонка представляла опасность для его чувств. С той первой встречи на дороге, когда она разбудила в нем мечту, заставила желать женщину, которая ему недоступна. С которой небезопасно.

– Ничего, – солгал он. Он искал другие слова, более убедительные. – Ничего, если не считать того, что девчонка намерена остаться тут на весь сезон.

Делла нахмурила лоб:

– Никто не может тебя заставить на ней жениться. Рано или поздно она почувствует, что тебе не интересна, и вернется домой. Как все остальные.

Хит невесело рассмеялся. Порция совсем не похожа на других.

– Я уже дал ей почувствовать, что не заинтересован в ней, но тем не отвратил ее.

Делла встала и подошла к трюмо:

– Интересно. – Она села перед зеркалом и принялась расчесывать волосы резкими, быстрыми движениями. – Я никогда не видела тебя таким озабоченным. Возможно, она и есть та самая.

– Та самая? – переспросил Хит, и по спине его побежал холодок тревоги. – Какая это?

– Та, что заставит тебя пересмотреть свое отношение к проклятию. Женщина, на которой ты сможешь жениться, и она подарит тебе детей. – Делла подняла глаза и встретилась с его взглядом в зеркале. Она отложила расческу и сказала немного подавленным тоном: – Та, которую ты можешь полюбить.

Хит лишился дара речи. Он долго смотрел на Деллу, прежде чем нашел слова.

– Брось, Делла. Любовь для тех, кто думает лишь о себе. Для таких, как мои родители.

Губы его сложились в привычную горькую усмешку. И знакомая горечь сдавила грудь – воспоминания о родителях, которых вечно бросало от любви к ненависти. Они могли ворковать как голубки, а в следующую минуту уже вцепиться друг другу в глотки. Да, он видел, на что способна любовь. Он видел, как действует любовь на тех, кто подпал под ее власть, он видел, что любовь как пламя, что пожирает и рушит все на своем пути, как было с его родителями.

Хит покачал головой:

– Нет, Делла, у нас есть кое-что получше любви. – Он решительно кивнул. Их чувства зиждились на доводах рассудка, а не сердца, и это вносило уравновешенность в их отношения.

Даже если бы черная тень проклятия не висела над ним, он все равно не женился бы. По крайней мере, он не стал бы жениться по любви. Любовь – деструктивное чувство, а в браке отношения надо строить, а не разрушать. Любовь его родителей не принесла ничего хорошего ни одному из них, и их детям тоже. Даже слуги и те страдали. Скандалы, жестокие слова отца, истерики матери – вот что такое любовь. И такая любовь была ему не нужна.

Делла грустно усмехнулась:

– И это говорит мужчина, который никогда не любил.

Хит смотрел на нее в зеркало, словно впервые видел. Он не ждал от Деллы таких сентиментальных слов. Он думал, что она такая же, как он.

– Я была замужем, – напомнила ему Делла и слегка пожала плечами. Но этот жест безразличия опровергала печаль в ее глазах. Отложив расческу в сторону, она резко обернулась к нему и спросила: – Она хорошенькая?

Взяв со стула сюртук, он накинул его на плечи, пробормотав:

– Ее внешность не имеет для меня значения.

Она помолчала, обдумывая его слова.

– Куда ты пойдешь?

– Домой. – У него не было желания говорить о Порции со своей любовницей. Он не хотел копаться в своих чувствах.

– К ней?

– Не говори глупостей. Леди Порция ничего для меня не значит. Просто мне придется ее избегать. Рано или поздно ей станет скучно. – Он кивнул, словно собственные слова его убедили. – Рано или поздно она устанет от той игры, что ведет, какой бы эта игра ни была, и уедет домой.

– Рано или поздно, – тихо повторила Делла. – А тем временем ты будешь мучить себя, желая ее и отказывая себе в желаемом, потому что…

Хит прорезал воздух ребром ладони:

– Довольно. Хватит об этом. – Он целомудренно поцеловал Деллу в лоб. – Прости, что разбудил тебя.

– И ты прости, – ответила она, как-то странно на него глядя.