Расчет вслепую

Я приблизился к задней части эллинга. На двери было написано: «Частное владение — вход воспрещен». Мои шаги резко отдавались на цементном полу. «Аэ», похожая на большого серебряного кита, сидела на тележках, поблескивая в тусклом освещении, идущем из покрытых плексигласом частей крыши. Я остановился. В эллинге было прохладно и тихо, как в могиле, только слышалось, как капает с корпуса яхты вода.

Я подошел к лодке и толкнул руль. Он свободно провернулся на баллере, тот не пошевелился, что было невероятно.

Мои рули представляли собой подвижную лопасть обтекаемой формы. Когда рулевой поворачивает свое колесо, податливая поверхность руля изгибается в сторону, противоположную той, в которую крутанули штурвальное колесо. Давление воды на эту сторону руля ослабевает, обеспечивая дополнительную силу, которая смещает корму, а нос поворачивается в нужном направлении. Но изменение движения воды затрудняет ход лодки, снижает ее скорость. При моей системе воздействие этого отклоняющего эффекта уменьшилось в значительной степени — поэтому мои лодки были быстроходнее и требовали меньше физических усилий от рулевого при перекладке.

Я подтащил стремянку, взял коробку с инструментами и принялся за работу.

Руль — это лопасть из пенопласта и углеродистой стали. Она уютно сидит в баллере, удерживаемая на месте парой болтов с головками.

Болты никуда не подевались, я начал отвинчивать их большой отверткой, снял. То, что я увидел, заставило меня замереть.

Болты из титана стоили двадцать фунтов каждый. Может быть, поэтому кто-то заменил их обычными алюминиевыми.

И оба они были сломаны, позволяя баллеру руля свободно болтаться. Вот почему управление отказало. Удивительно, как оно еще продержалось столько времени.

Осторожно я вложил сломанные болты в их отверстия, поднял перо руля в прежнее положение и закрепил верхние болты. Затем вышел через заднюю дверь эллинга, осторожно вернулся кружным путем на побережье и медленно направился к «Марин-бару».

Вокруг в вечернем солнце зеленели крутые берега гавани, кричали чайки. Я был в трансе. Диверсия. Слово из времен Второй мировой войны. Обычно не употребляемое в связи с яхтенными гонками.

Я толкнул дверь из матового стекла и вошел в продымленную духоту бара. Салли ждала у окна, около кипы матросских чемоданов. Она бегло посмотрела на меня, заказала горячее виски и пересела в кресло поближе к камину. Я ощутил наконец, что совершенно промок и окоченел.

— Что случилось? — спросила Салли.

— Кто-то намеренно испортил руль, — сказал я.

Ее стакан замер в воздухе на полпути от стола ко рту. Я наблюдал, как окаменело и побелело лицо Салли, когда до нее дошел смысл моих слов.

— Тогда и на «Эстете» была совершена диверсия?

— Не исключено.

— Значит, Хьюго убили? И Генри?

— Возможно, что именно так. Хотя это не очень умно. Недостаточно надежно.

Она кивнула.

— Две лодки, — сказал я. — Обе с моим новым рулем. Обе потеряли управление. Как это объяснить?

— Кому-то не нравится твой руль.

— Что чертовски глупо.

— Или кому-то не нравишься ты.

— Это больше похоже на правду. — Я размышлял некоторое время. — Руль сломался или что-то другое, какая разница? Все равно будут говорить, что мои лодки не выдержали тяжелого испытания. И если пойдет такая слава... — Я засмеялся, хотя мне вовсе не было смешно. — Уже пошла! Слышала, что сказал Брин? Со мной покончено.

— Пока ты не покажешь эти болты.

Ее спокойные зеленые глаза придавали мне силы.

— Я не могу снять болты, — сказал я. — Билли Хегарти распнут, если кто-то узнает, что он впустил меня. И собака уже сторожит эллинг, так что я не могу вернуться.

— Кто-то убил Хьюго и Генри и пытается погубить твою репутацию. А ты не можешь никому ничего сказать! — Она допила виски. — Кто способен сделать подобную вещь?

— Либо неумный и неумелый уголовник-убийца; либо тот, кто ненавидит меня и мои мозги; либо не желающий моего участия в гонках на Кубок Капитана; либо, наконец, конкурент, считающий меня недостойным делать проекты для «Пэдмора и Бейлиса». Врата ада, эти береговые гонки. Невозможно не нажить врагов.

— С «Эстетом» мог произойти несчастный случай.

— Может быть, — сказал я.

Но ни она, ни я не верили этому.

— Обратишься в полицию?

Я допил виски.

— Нет.

— Что же тогда?

— Я хочу добиться, чтобы одна из моих лодок участвовала в команде на Кубок Капитана. И я собираюсь выяснить, кто за всем этим стоит.

— Я наняла машину, — сказала Салли, — и заказала нам комнаты в отеле «Шэмрок» в Кинсейле. Я подумала, что ты не захочешь встречаться с Просероу.

— Телепатия, — удивился я. — Но сначала я все-таки позвоню ему.

Телефонные будки в Ирландии всегда забавляли меня указаниями: «В экстренных случаях наберите 999 для вызова полиции, „Скорой помощи“ или священника». Один номер на троих спасителей тел и душ. Я усмехнулся, слушая гудки, потом подумал, что впервые за многие дни что-то мне показалось смешным. Наконец автоответчик попросил сообщить необходимую информацию. Я сказал, кто я и где нахожусь, и вернулся к Салли.