Расеянство

–То цари. А то – люди. Нам не придется ограничиться извинениями за сотни тысяч умерших по нашей вине. Потому медицинское сообщество выразило Вам свое недоверие… Простите мне мою нелепую роль, но именно я сегодня довожу до Вас это в надежде, что Вы… нет, не одумаетесь и не перестанете нести в мир свою, без сомнения, гениальную идею, а, напротив, не послушаетесь меня. Fortuna juva avensis (счастье сопутствует храбрым – лат.)! Но не в этот раз…

Их беседу прервал посыльный из отеля.

–Простите, Вы доктор Земмельвайс?

–Да.

–Вам письмо.

Игнац спешно распечатал конверт, похожий на которые он часто получал из Бонна, из больницы святых Петра и Павла. В нем с прискорбием сообщалось о самоубийстве доктора Густава Михаэлиса…

Настя и Катя встретились случайно – бывшая сотрудница судебной системы возвращалась домой после трудовой смены на вновь приобретенном рабочем месте. Возвращалась и думала:

«Вот же перемены в судьбе! Раньше, бывало, идешь из суда – еле ноги волочишь, всю жизнь проклинаешь, труд тяжелый и неблагодарный, а теперь – то ли дело… Смену оттрубила, а жить хочется, хоть сверхурочно оставайся!»

Из-за угла показалась знакомая ей фигура – Мойша сегодня решил задержаться на работе, и Катя возвращалась домой одна.

–Ба! Катюха! Ты ли это?!

–Настька? Привет!

–Привет. Ты как здесь?

–Я же живу здесь, ты что, не помнишь?

–А я уж и забыла, – расхохоталась Настена. – С такой работой все из головы вылетает! Слушай, да чего тут тусоваться, в ногах правды нет, пойдем в кафе…

–Ты знаешь, я спешу… – вяло начала отнекиваться Катя, порядком уставшая после работы, в отличие от подруги, но та была непреклонна. Спустя полчаса они уже сидели в местной забегаловке и тянули виски с колой.

–Сто лет тут не была, – говорила Катя.

–Неудивительно – с твоей-то работой.

–И с моей-то зарплатой.

–Давно тебе говорю, приходи к нам. Уж полгорода у нас работает – и никто не жалуется, все довольные как слоны.

–Как слонихи…

–Что? – музыка немного заглушала речь девушек.

–Ничего. Ты-то как? Как здоровье?

–Как у космонавта! А чего мне? С утра до ночи, 24/7 белковая диета. Во! Одно здоровье! Да и платят нам очень достойно!

–Знаю, только…

–Что?

–Ты слышала что-нибудь о ситуации с болезнями в доме досуга?

–Да, заведующая что-то такое говорила.

–Знаешь, что у тебя сифилис подозревают?

–Да? И что? От него же не умирают теперь. Когда совсем прижмет, пойду, пару уколов сделаю – и опять к станку.

–А люди как же?

–А что им сделается? Дорогу в больницу, я чай, все знают. А за удовольствие иногда приходится платить, причем не только деньгами…

Катя смотрела на подругу и не верила своим ушам – зная о наличии заболевания у себя самой и о том, что она, по сути, представляет опасность для окружающих, она говорила об этом так, будто речь идет об обыкновенной простуде, причем, среди тараканов.

–А своему дураку скажи, – продолжала меж тем Настя, – чтобы завязывал со своими походами, а то неровен час… Ну что он там о себе думает? Что из-за его дурости закроют дом досуга? Это ведь источник финансирования городского бюджета, причем, не самый последний. Его значимость для города колоссальная! Пойми, никому не интересно, кто там чем заразился – это личное дело каждого. А в нашей стране, как ты знаешь, общественное всегда выше личного. Потому мы и живем лучше, чем гниющие капиталисты. И тут вдруг все всё бросят и кинутся закрывать доходные, «рыбные» места!

–Боже мой, какую околесицу ты несешь…

–Определить, околесица это или нет можно так. Если основная масса населения это одобряет и поддерживает, значит, это не околесица, а очень даже разумные и здравые суждения. Выйди на улицу, спроси. 101% думает так же, как я. С тех пор, как дом досуга открыли – все изменилось в лучшую сторону. Мужья довольны, жены тоже – никто никому голову не кружит. Деньги целее, чем, когда они их на индивидуалок тратили да на бухло. Подростки счастливы и бюджет, повторяю, лопается от профицита. А мимо вас двоих счастье стороной прошло, вот вы теперь и злобствуете. Расслабься, подруга. Все еще может быть хорошо. Меняйся сама – и весь мир будет у твоих ног!

Катя улыбнулась.

–Ну, Настюха, ты прям как на трибуне…

–А ты как думала? Я в последнее время с экранов телевизоров уж не вылезаю, вот поневоле насобачилась! Так что давай – за нас, за вас и за спецназ! Кстати, заходил тут на днях один спецназовец, так такое со мной вытворял, мать честная! Сейчас расскажу, на слюну изойдешь от зависти…

Прокурор выслушал речь Моисея Самуиловича внимательно и не перебивая.

–Итак, – подытожил он, – насколько правильно я Вас понял, речь идет о распространении в городе венерических заболеваний посредством дома досуга?

–Верно.

–Это точно?

–Все пациенты описывают посещение дома досуга как раз незадолго до начала инкубации болезней. Причем, посещение одной и той же… кхм… его сотрудницы.

–Кого именно?

–Настьки-Машинистки.

–Простите, простите. Насти Шишкиной?

–Точно.

–Но ведь она работала в суде, секретарем!

–Я знаю. Оттуда и прозвище.

–Однако, – улыбнулся в кулак прокурор. – И что же, Вы сообщали о своем наблюдении городской администрации?