Рашен-2

Не обретя верной свиты, вы никогда не станете королем. Но верностью дело не ограничивается. Верные идиоты смогут привести любого вождя только в тупик. И уверяю вас, сделают это самым верным путем и под выверенные лозунги. Ведь слепая верность никогда не увидит перед собой пропасти. Пока вас окружают одни пресмыкающиеся лизуны с лопатовидными языками – ничего, кроме мокрой сверкающей задницы вы не добьетесь. Не бойтесь гордых, но опасайтесь гордыни!

Вы все время твердите: «Не давайте повода для радости врагу ближнему и дальнему и почаще напоминайте ему о величии и безграничности Русиянского мира». Я же вам предложу: дарите радость всем и каждому, тогда мир станет для вас безграничным!

Вы «строите» людей ради блага страны. А надобно наоборот – строить страну ради блага людей в ней живущих!

Вдруг в тишине оцепеневшего от моих крамольных слов зала раздался почти беззвучный хлопок. Последовавший за ним сильнейший толчок и острая боль в груди заставили меня замолчать. Падая на спину, сквозь кровавую пелену сознания я успел заметить, как с ложи для почетных гостей, расположенной под самым потолком, в меня целится длинное дуло снайперской винтовки, обмотанное маскировочными тряпками. Пока второй выстрел окончательно не разорвал грудную клетку, я ухмыльнулся в последний раз – рука настоятеля храма «Во имя убивающих врагов наших и чего-то там еще…» не знала пощады и не была скована сомнениями.

***

Мне приснился отец. Он умер несколько лет тому назад, но наша ментальная связь не прервалась. Честно говоря, я верю в бессмертие души и отвергаю сам факт «выключенного телевизора» после физической смерти. Поэтому к кладбищам и мертвецам отношусь без страха, но с уважением.

Был прекрасный солнечный денек спокойного лета. Папа сидел на невысокой деревянной бочке. Штаны его были закатаны до колен, а голые стопы наслаждались животворящими лучами. Он смотрел на меня, улыбался и молчал. Вокруг него суетилась неизвестная мне молодая девица со смешной тонкой косичкой, похожей на крысиный хвост.

– Почему вы меня не слушаете? Я – Правда, я знаю, как должно быть. И не надо со мной спорить.

– Все-таки решили строить? – спросил меня отец тихим голосом, не обращая внимания на истеричный вихрь вокруг.

– Да, – ответил я. – Там уже не так много осталось. За пару недель должны справиться.

– Не торопись, сынок. Жизнь не обгонишь, только ноги сотрешь.

***

– Димка, проснись! – больно щипали меня тонкие пальцы. – Проснись же, говорю тебе! Ты чего нас в канаву завез?

Я с трудом открыл глаза и попытался собраться с мыслями, чего, конечно же, мне сделать не дали. Мария, Леха, Лариса и даже всегда спокойный Максим громко возмущались, так активно жестикулируя при этом, что тесный салон автомобиля был готов развалиться на атомы.

Что же, спорить бесполезно: мы, реально, чуть не убились, и оправданий для себя я не искал. Молча вышел из машины, вылез из неглубокой придорожной канавы и минут через десять поймал грузовик. Его водитель за бутылку виски вытащил нас из западни и даже помог поменять переднее колесо, покрышка которого взорвалась при падении.

Через час с небольшим, придя в себя, мы продолжили путешествие. Надо ли говорить, что после такой встряски мои пассажиры напрочь забыли про сухой закон и принялись опустошать запасы спиртного, не дожидаясь моря, пляжа и загорелых отдыхающих. А я без устали жал на газ, убегая от места аварии и своих воспоминаний о несчастной Русии, в которой победил фашизм.