Расизм и антисемитизм в гитлеровской Германии. Антинацистское Сопротивление немецких евреев

Габер занимался также реакциями горения, выделением золота из морской воды, электрохимией и исследованиями свободных радикалов. Большая часть его работ с 1911 по 1933 г. была выполнена в Берлине в Институте физической химии и электрохимии им. кайзера Вильгельма (ныне Институт им. Фрица Габера Научного общества Макса Планка). С 1911 по 1933 г. Габер заведовал Институтом им. кайзера Вильгельма (в 1953 г. этот Институт получил имя Фрица Габера).

В 1914 г. Габер принял на работу в руководимый им Институт своего друга Альберта Эйнштейна. Во время Первой мировой войны отношения между великим физиком и великим химиком разладились: Эйнштейн не одобрял работу Габера над химическим оружием. В то же время Эйнштейн писал, что духовный мир и труды Габера стали одним из значительнейших явлений, дарованных ему в жизни.

Уже после войны, в 1925 г., с созданием фирмами «BASF», «Hoechst» и «Вауег» химического концерна «IG Farben», Габер вышел в его наблюдательный совет. Позже, во времена национал-социализма, дочернее предприятие «Ю Farben» занималось производством инсектицида «Циклон Б», разработанного в Институте Габера. «Циклон Б» использовался нацистами в газовых камерах концлагерей: во время Второй мировой войны он был испытан в Освенциме на советских военнопленных и затем широко применялся для «окончательного решения еврейского вопроса». От «Циклона Б» погибли и многочисленные дальние родственники Габера.

Поражение Германии в Первой мировой войне, унизительный для нее Версальский мир, самоубийство первой жены, осуждение Габера английскими, американскими и французскими учеными привели его к тяжелой депрессии.

Несмотря на это, в условиях жестких ограничений, характерных для послевоенной Германии, Габер провел реорганизацию руководимого им Института физической химии и электрохимии им. кайзера Вильгельма. В основу реорганизации была положена концепция превращения науки в силу, заменяющую военно-политическую мощь[254].

В Веймарской республике Габер пользовался огромным уважением как большой патриот, крупный ученый, нобелевский лауреат 1918 г., талантливый организатор науки и химической промышленности. Тайный советник (как его любимый Гёте), директор Института физической химии и электрохимии им. кайзера Вильгельма, президент немецкого химического общества, иностранный член Национальной академии наук США, почетный доктор ряда немецких и иностранных университетов, почетный гражданин Берлина, Дармштадта, Карлсруэ, Мюнхена, Халле, профессор Фриц Габер был одним из самых заслуженных и влиятельных людей Германии.

Среди почетных должностей и званий Габера было и советское: в 1932 г. за заслуги в развитии химической промышленности СССР (прежде всего военной химии) Фриц Габер был избран почетным членом Академии наук СССР. Габер стоял у истоков германо-советского сотрудничества в сфере военной химии. Под его руководством в 1919 г. была создала германская секретная программа по разработке и производству химического оружия. Чтобы избежать предусмотренных Версальским договором инспекций, Германией использовались третьи страны, в частности США[255] и Советский Союз.

Военно-химическое сотрудничество между РСФСР и Веймарской республикой активно развивалось после подписания 16 апреля 1922 г. Рапалльского договора, который включал в себя секретную статью о совместном развитии военной технологии. 14 мая 1923 г. в Москве советская и германская стороны подписали договор о строительстве завода по производству отравляющих веществ. С этой целью было создано германо-советское акционерное общество «Берсоль». Технологическую помощь оказал рекомендованный Габером химический концерн Хуго Штольценберга, его наиболее способного и подготовленного ученика[256].

В 1933 г., после прихода в Германии к власти Гитлера, положение Габера в корне изменилось. 7 апреля 1933 г. был опубликован закон «о восстановлении профессионального чиновничества», «арийский параграф»[257] которого гласил: «чиновники неарийского происхождения подлежат увольнению на пенсию; если же они имеют почетное звание, то лишаются его»[258].

Нацисты сразу же напомнили Габеру его еврейское происхождение. Тот факт, что Габер после крещения стал христианином, не имел для нацистов никакого значения: их антисемитизм был расовым. Евреем объявлялся тот, в чьих жилах текла еврейская кровь. Как писал английский ученый Дж. Э. Коутс, «великий немецкий химик, солдат и патриот стал просто евреем Габером»[259].

В апреле 1933 г. Габеру было предписано уволить всех своих сотрудников-евреев; но ему, ввиду личных заслуг перед Германией, разрешалось пока остаться: 1-й подпункт «арийского параграфа» закона «о восстановлении профессионального чиновничества» не распространялся на тех «неарийцев», которые «состояли на службе до 1 августа 1914 г. или воевали на фронте во время мировой войны на стороне немецкого народа и его союзников»[260]. Более того, Габеру даже обещали увеличить государственное финансирование военных исследований.