Раскаленная броня. Танкисты 1941 года

Петро и Михалыч с трудом, кряхтя, забрались в танк. Михалыч попытался выпрямиться – но тут же долбанулся макушкой, он ойкнул, рука тут же стала растирать ушибленное место. Петро во все глаза смотрит вокруг, несмотря на полумрак, он с нескрываемым удивлением бегал глазами по танковому интерьеру. Изумленный взгляд упал на казенную часть орудия, рука принялась гладить шершавый металл.

– Вот здорово…

Баир перехватил его взгляд, подмигнул.

– В бою только не засматривайся по сторонам. И вообще – держитесь получше, ехать будем быстро и без комфорта. Маленько потрясет.

– А нам чего, не привыкать!

– Уж лучше ехать, чем пузом елозить по земле и болоту, – сказал шутливым тоном Михалыч.

Внутри танка раздались короткие смешки.

Игорь поудобнее надел танкошлем, кашлянул и с силой нажал на рычаги. Заскрежетали шестерни, взвизгнула трансмиссия. Игорь, смеясь, прокричал сквозь шум и лязганье:

– Ну что, мазута, двинем с боем на фрица!

– Ура! – в один голос закричали танкисты. – Вперед на врага!

Лязгнули гусеницы, выхлоп плотным облаком вырвался из выхлопных труб, тяжелые траки вонзились в землю. Советский Т-28 рванул на запад, к Минску.

18

Т-28 с грохотом ворвался в небольшой дворик хутора. Жилой дом разрушен до основания: из земли торчат лишь опорные балки, внутри крошево битого кирпича, сгоревшие бревна. Семен даже сумел разглядеть засыпанную пеплом и почерневшим цементом кровать на пружинах. Вокруг несет гарью.

– Авиабомба, скорее всего, – подытожил Баир, с интересом рассматривая разрушенный дом.

Хозпостройки по соседству практически не пострадали, разве что сильно завалился на бок деревянный туалет. Даже огород почти не тронут – легко узнаются кусты картофеля, листья капусты, помидоры карабкаются по жердям-опорам, разбрасывают в стороны стебли-змейки огурцы.

– Эх, была бы осень – полакомились бы свежими овощами, – со вздохом произнес Баир, пробегая взглядом по оставшемуся хозяйству некогда процветающего хуторка.

– И не говори, – тоже вздохнул Семен, раскрутил в руках черенок лопаты. – А то у нас припасов съестных всего ничего – пара галет, и только.

Танкисты покинули свой советский 30-тонный исполин и сейчас гуськом ходят за Петро, который обещался показать, где схрон, в руках шанцевый инструмент: пара лопат, кирки, лом.

Петро задумчиво ходит по двору, наклоняется, всматривается, потом свернул в сторону огорода, стал крутиться около грядок с огурцами.

– Здесь! – наконец выкрикнул Петро, сапог очертил полукруг на земле. Лопаты, кирки и лом тут же вонзились в иссушенный жарой грунт. Петро, Баир, Игорь и Семен дружно навалились. Саперные лопатки заработали как пропеллеры, в стороны полетели комья земли. Уже через минуту лезвие лопатки Баира бухнуло во что-то твердое.

– Есть! – радостно произнес он, улыбка поползла по чумазому лицу старшины, будто вообразил себя пиратом на таинственном острове, откопавшим клад. – Есть контакт!

Все бросились подкапывать. Через пару минут руки принялись вытаскивать заколоченный ящик, жилы вздулись на руках, Семен крякнул.

– Тяжеленный, зараза!

Лопатки вонзились под крышку ящика, звякнуло, крышка сразу подалась, гвозди полетели в сторону. Баир и Игорь с нетерпением, едва не сталкиваясь лбами, заглянули в ящик. Там на соломенной подстилке лежало два остроконечных снаряда, синяя каемка пробегает по металлической горловине.

– Они самые, – удовлетворенно выдохнул Баир. – 76-миллиметровые, бронебойные! – Баир шлепнул могучей ладонью по спине Петро, тот квакнул и просел от неожиданности. – Молодец, рядовой, не ошибся!

Вскоре перед танком развернулась целая поляна вскрытых ящиков, на дне которых покоились танковые выстрелы. Здесь были и обычные «бэбэшки» – бронебойные, и фугасы, даже несколько шрапнельных снарядов попалось! Семен, Игорь и новоиспеченные танкисты принялись таскать тридцатикилограммовые выстрелы в танк. На одной из пулеметных башен увесистые снаряды принимает Баир и спешно, но предельно осторожно опускает их в люк, до уха доносится еле слышный звон металла.

– Быстрее, ребятки! – подгонял их Игорь. – Надо шевелиться, как бы не нагрянул кто сюда.

– Уже голыми руками не возьмут! – радостно произнес Баир. – Враз кровью умоются!

Спустя полчаса Баир опустил в люк последний, шрапнельный, снаряд, заглянул внутрь, удовлетворенно кивнул и скомандовал:

– Полна коробочка! По машинам!

Семен и Игорь тут же проворно взобрались в машину, пехотинцы замешкались.

– Пехтура, – с язвительной улыбкой произнес Семен. – Чего с нее взять?

Игорь тоже улыбнулся, но пальцем радисту-пулеметчику пригрозил, тот нарочито непонимающе похлопал ресницами.

Наконец за Петро и Михалычем захлопнулся люк основной башни, звякнула защелка замка.

– Можно трогать, командир! – выкрикнул Баир, стараясь перекричать работающий на холостых двигатель, и легонько толкнул носком сапога Игоря в спину.

Вновь взревел двигатель, скрежетнула трансмиссия, загрохотали траки тридцатитонного советского монстра по белорусской дороге.