Раскаленный поцелуй

— Я не бегал к своему папочке.

Я скрестила руки на груди.

— А выглядит это именно так.

Зейн одарил меня знакомым взглядом, говорящим, что я веду себя по-детски и играю на его нервах.

Я проигнорировала это.

— Почему ты вообще предложил, чтобы я перестала ставить метки? Ты же знаешь, как это для меня важно.

— Твоя безопасность важнее. Ты знаешь, что я никогда не был согласен с тем, что они позволяют тебе самостоятельно бегать по Округу Колумбия, преследуя демонов. Это опасно.

— Я ставлю метки с тех пор, как мне исполнилось тринадцать, Зейн. И у меня никогда не было проблем.

— До ночи несколько дней назад, — перебил он, и его щеки вспыхнули гневом.

Зейн редко терял со мной хладнокровие, но когда такое происходило, это было эпически.

— И более того, ты молодая и хорошенькая. Кто знает, какого рода внимание ты там привлекаешь.

В любое другое время я была бы взволнована, услышав, что он назвал меня привлекательной, но сейчас мне хотелось бросить ему эти слова в лицо.

— Я могу о себе позаботиться.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.

Раздражение и необходимость доказать, что я не какая-то там слабачка, спровоцировали то, что я сказала дальше:

— И я знаю, как кого-нибудь прикончить.

Зейн понял, о чем я говорю. На его лице промелькнуло выражение полного недоверия.

— Это так бы ты защитила себя? Забрав чью-нибудь душу? Мило.

Я тут же осознала свою ошибку. Отошла на шаг.

— Я это не серьезно, ты же знаешь, Зейн.

Он выглядел не слишком уверенным.

— Как бы там ни было, у меня есть дела.

— Например, Даника? — сказала я прежде, чем успела остановить себя.

Он закрыл глаза, а когда снова открыл, они были холодными, льдисто-голубыми.

— Очень по-взрослому. Спокойной ночи, Лэйла.

Прилив горячих слез затуманил мое зрение, когда я смотрела, как он уходит. Я все порчу, даже особо не стараясь. У меня это прямо какой-то талант. Я развернулась вокруг и увидела стоящего в гостиной Петра. Ухмылка на его лице сказала мне, что он слышал всю нашу перепалку и наслаждался ей.

* * *

Я проснулась. Сердце колотилось, горло горело. Простыни обернулись вокруг ног, натирая кожу. Перекатившись, я уставилась на зеленый неоновый свет будильника.

2:52

Мне нужно что-нибудь сладкое.

Сбросив простыни, я встала. Ночная рубашка прилипла к влажной коже. В коридоре был включен единственный светильник у моей спальни, но я знала дорогу наизусть. Было так много ночей, когда внезапно нахлынувшее острое желание влекло меня по темному бесшумному коридору на кухню.

Я в спешке прокралась вниз по ступеням и через мрачные комнаты. Ноги дрожали, пульс усилился. Так жить невозможно.

Рука подрагивала, когда я потянула дверцу холодильника. Мои ноги и пол залил желтый свет. Я наклонилась, нетерпеливо выискивая среди воды и молока пакет апельсинового сока. Раздраженная и уже готовая что-нибудь пнуть, я отыскала сок за яйцами.

Пакет выскользнул из моих дрожащих пальцев, плюхнулся на пол и обрызгал соком ноги. По моим щекам потекли слезы. Черт подери! Я плакала над пролитым апельсиновым соком. Это, наверное, один из самых дурацких моментов в моей жизни.

Я сидела возле липкой лужи, не обращая внимания на холодный воздух из холодильника. Бог знает, как долго я так сидела, прежде чем захлопнуть дверцу. Кухня сразу же погрузилась в темноту. И это хорошо. Тут была только смехотворно глупая я и темнота. И никаких свидетелей моей истерики.

Затем я услышала мягкий трепет крыльев, который становился все громче при приближении к кухне. Я замерла, каждый вздох застревал в горле. Воздух около меня колыхнулся. Подняв взгляд, я увидела желтые глаза и клыки, окруженные кожей цвета отполированного гранита. Плоский нос с тонкими прорезями ноздрей. Каскад темных волос, разделенных двумя загнутыми рогами.

В своей истинной форме Даника была такой же необыкновенной, как и в человеческой.

Она опустилась рядом со мной. Постукивая когтями по кафельному полу, обогнула кухонный островок и взяла рулон бумажных полотенец.

— Нужна помощь?

Видеть шестифутовую горгулью, предлагающую тебе бумажные полотенца, было странно.

Даника посмотрела на меня сверху вниз, ее темно-серые губы изогнулись в осторожной улыбке.

Я поспешно вытерла щеки ладонями, а потом взяла у нее рулон.

— Спасибо.

Присев, Даника сложила крылья и вытерла полотенцами большую часть лужи.

— Тебе нехорошо?

— Я в порядке. — Я подняла пакет из-под сока. Он был пуст. Ну здорово.

Даника скомкала бумажные полотенца, пальцы у нее были длинные и изящные, но когти могли пропороть кожу, мышцы и даже металл.

— Не похоже, что ты в порядке, — осторожно сказала она. — Зейн говорил, что иногда тебе... не можется…

Моя голова дернулась вверх. Меня пронзило острое ощущение мощного предательства. Я даже слов не могла сформулировать.

— Он просто беспокоится о тебе, Лэйла. Он о тебе заботится.

Схватив мокрые полотенца и пустой пакет, я встала на трясущихся ногах.

— А. — Я хрипло рассмеялась. — Беспокоится? Потому и рассказал тебе о моем недомогании?

Она медленно распрямилась.