Раскаты грома

Теперь Ян Паулюс красными глазами смотрел на гору. Возле его носа и рта залегли глубокие морщины усталости, стыда и поражения. Когда туман рассеется, они увидят на вершине англичан, и он с половиной своих людей отступит. Он тронул лошадь шпорами и начал подниматься по склону.

Солнце позолотило горный туман, он засверкал и начал рассеиваться.

Ян Паулюс услышал радостные приветственные крики и нахмурился.

Слишком рано англичане радуются, подумал он. Неужели они считают, что мы больше не придем?

Он послал лошадь вперед, но когда она перебиралась через камни и осыпи, пьяно покачнулся в седле и вынужден был ухватиться за луку.

Крики усилились, и он не понимая посмотрел наверх. Линия неба была усеяна фигурами, которые плясали и размахивали шляпами; неожиданно вокруг него зазвучали голоса:

– Они ушли.

– Гора наша!

– Мы победили! Слава Богу, мы победили. Англичане ушли!

Люди окружили лошадь Яна Паулюса и стащили его с седла. Он чувствовал, как подгибаются ноги, но его поддерживали грубые руки; его потащили-понесли на вершину.

Сидя на камне, Ян Паулюс смотрел, как собирают богатый урожай битвы. Он не мог уснуть раньше, чем это будет сделано. Он позволил английским санитарам подняться на вершину, и они работали в траншее, а его бюргеры уносили с вершины своих погибших.

Вот к нему подошли четверо. Они несли серое одеяло, как гамак, и, шатаясь под его тяжестью, добрались до длинного ряда тел.

– Кто знает этого человека? – спросил один из них, но ответа от молчаливой группы, наблюдавшей вместе с Яном Паулюсом, не было.

Носильщики достали тело из одеяла и положили рядом с другими. Один из них взял из мертвых пальцев широкополую шляпу и прикрыл ею лицо убитого.

Потом выпрямился и снова спросил:

– Кто его заберет?

Если друг или родственник не заберет тело, убитого похоронят в общей могиле.

Ян Паулюс встал, подошел и остановился над мертвым.

Он снял с его лица шляпу и заменил той, что была у него на голове.

– Ja, – тяжело сказал он. – Я заберу.

– Он твой родственник или друг, уум Пол?

– Друг.

– Как его имя?

– Я не знаю его имени. Просто друг.

Глава 31

Сол Фридман нетерпеливо ерзал. В своем нетерпении он приехал за полчаса до начала посещений и теперь ждал в маленькой сумрачной приемной госпиталя Грейса. Он сидел на стуле с прямой спинкой, наклонившись вперед, мял в руках каску и разглядывал большую надпись на противоположной стене: «Джентльменов просят не курить».

Он просил Руфь пойти с ним, но та сослалась на головную боль. И Сол был рад этому. Он знал, что ее присутствие помешает его единению с Шоном Кортни. Он вовсе не хотел участвовать в вежливом разговоре о погоде, и о том, как себя чувствует раненый, и о том, что он должен как-нибудь прийти к ним пообедать. Трудно будет не выругаться, если захочется, особенно учитывая отношение к этому Руфи.

Вчера, в первый день своего отпуска, он с жаром говорил о Шоне. Сколько раз она его навещала? Как он? Сильно ли хромает? Согласна ли Руфь с тем, что он удивительный человек? Она ответила дважды: «не очень» и «он очень мил». И тут Сол угадал истину. Руфи просто не по сердцу Шон. Вначале он не мог в это поверить. Пробовал продолжить разговор. Но каждый ее односложный ответ только подтверждал его догадку. Конечно, она ничего такого не сказала, но сомнений не оставалось. По какой-то причине она так невзлюбила Шона, что почти брезговала им.

И теперь Сол сидел и размышлял: почему? Ту возможность, что Шон оскорбил Руфь, он отбросил. Будь это так, Шон получил бы по заслугам и Руфь рассказывала бы об этом с радостью и удовольствием.

Нет, решил Сол, тут что-то другое. Как пловец, собирающийся нырнуть в ледяную воду, Сол мысленно глубоко вдохнул и окунулся в бездорожное море женских мыслительных процессов. Может, мужественность Шона настолько выражена, что воспринимается как оскорбление? Может, он обратил на Руфь мало внимания (Руфь привыкла к тому, что мужчины остро реагируют на ее красоту)? Может быть… Или, с другой стороны, может, Шон… Сол тонул в предположениях, когда внезапно (так жертва кораблекрушения в последний раз поднимается на поверхность и видит спасательный корабль, все краны которого спускают шлюпки) увидел разгадку.

Руфь ревнует!

Сол откинулся на спинку кресла, пораженный собственной проницательностью.

Его прекрасная вспыльчивая жена ревнует к их с Шоном дружбе.

Нежно посмеиваясь, Сол принялся прикидывать, как успокоить Руфь. Нужно меньше хвалить Шона. Нужно свести их и в присутствии Шона уделять Руфи особое внимание.

Нужно…

Тут его мысли устремились в ином направлении, и он начал думать о Руфи. Как всегда, думая о ней, он испытывал изумление, какое испытывает бедняк, нежданно выигравший в лотерею.

Он встретил ее в Йоханнесбурге в гольф-клубе на Большом летнем турнире и влюбился уже за пятьдесят шагов, так что когда его представили, обычно бойкий язык Сола лежал во рту, как тяжелая чушка; Сол ерзал и молчал. Дружелюбная улыбка, которой она его одарила, обожгла его лицо, словно факел; ему стало так жарко, что показалось, будто на коже вскакивают волдыри.