Раскаты грома

Шон ехал впереди рядом с Солом, а двое зулусов, точно охотничьи псы, бежали перед ними. Легко держась в седле, Шон старался обеими руками держать письмо Ады, трепетавшее на ветру. Странно читать мягкие слова, идя на бой.

В Лайон-Копе все хорошо. Акация растет; ни пожара, ни засухи, ни вредителей. Ада наняла помощника управляющего, который работает только во второй половине дня – первую половину он проводит в Ледибургской школе.

Дирк зарабатывает свои два шиллинга шесть пенсов в неделю, и работа ему как будто нравится. Отчет о его школьных успехах от начала учебы до Пасхи вызывает некоторую озабоченность. Отметки, достаточно высокие, по всем предметам сопровождаются припиской «Мог бы успевать лучше» или «Не хватает усидчивости». Общий итог подвел директор школы: «Дирк – энергичный, предприимчивый и популярный среди соучеников мальчик. Но он должен научиться сдержанности и с большим усердием заниматься теми предметами, которые кажутся ему неинтересными».

Недавно Дирк вступил в героический кулачный бой с мальчиком Петерсонов, который на два года его старше, и вышел из него окровавленным, в синяках, но победителем. В строгом изложении Ады Шон почувствовал нотку гордости.

Далее следовали полстраницы, продиктованные Дирком; слова сыновней любви чередовались с просьбами: пони, ружье и нельзя ли прекратить учебу в школе.

Далее Ада коротко сообщала, что Гарри недавно вернулся в Ледибург, но у нее еще не был.

Затем она просила Шона заботиться о своем здоровье, поручала его заботам Всевышнего, предвидела быстрое возвращение в Лайон-Коп и заканчивала словами любви.

Шон сложил письмо и спрятал. И позволил себе задуматься, пока его лошадь одолевала коричневые мили. Обильная пища для размышлений: Дирк и Ада, Руфь и Сол, Гаррик и Майкл – всё невеселые мысли.

Неожиданно он взглянул на ехавшего рядом Сола и выпрямился. Не время печалиться. Они вступили в одну из тех узких долин, что постепенно поднимаются к заснеженным отрогам Дракенсберга, и ехали вдоль ручья, берега которого обрывались на десять футов к воде, журчащей по отполированным камням дна.

– Далеко еще, Нонга? – спросил он.

– Близко, нкози.

В другой долине, идущей параллельно и отделенной от этой двумя хребтами ломаного камня, молодой бур задал тот же вопрос:

– Далеко еще, уум Пол?

Прежде чем ответить, вехт-генерал Ян Паулюс Леруа повернулся в седле и посмотрел на колонну из тысячи бюргеров, которую вел на соединение со своим лагерем в горах. Бюргеры двигались сплошным потоком, заполнив все дно долины: бородатые мужчины в домотканой одежде, на лошадях в мохнатой зимней шерсти – но когда Ян Паулюс смотрел на них, он испытывал гордость. Это были ветераны, испытанные в полусотне схваток бойцы, закаленные в огне битв, острые, твердые и пластичные, как лучшая сталь. Потом он посмотрел на всадника рядом, юношу годами, но с мудрыми глазами старика.

– Уже близко, Хенни.

– Экклз, здесь остановимся. Напоите лошадей. Ослабить подпруги, седла не снимать. Никаких костров, но люди могут отдохнуть и поесть.

– Слушаюсь, сэр.

– Я отправлюсь вперед посмотреть на лагерь. В мое отсутствие раздайте солдатам по сто дополнительных патронов. Проверьте «максимы». Вернусь через два часа.

– Когда начнем, сэр?

– Снимемся с места в сумерках. Хочу быть на позиции для атаки к восходу луны. Можете теперь сказать людям.

Они с Нонгой двинулись вперед по дну долины. Между тем сверху за ними наблюдали двое. Они залегли среди скал – оба бородатые, один подпоясан английским офицерским ремнем поверх заплатанной кожаной куртки, но винтовка, лежащая перед ним на камне, системы Маузера.

– Они послали к лагерю шпионов, – прошептал он, и его спутник ответил на африкаанс:

– Ja, они нас нашли.

– Иди! Быстрей поезжай к ууму Полу и передай, что здесь три сотни хаки, созревшие для уборки.

Второй бур улыбнулся и пополз назад, стараясь не показываться на линии неба. Спустившись, он побежал к своей лошади и, прежде чем сесть верхом, провел ее по густой траве, которая заглушает стук копыт.

Спустя час вернулся из разведки Шон.

– Мы их нашли, Экклз, – свирепо улыбнулся он Солу и Экклзу. – Они примерно в двух милях в скрытой ложбине в скалах.

Он присел и ладонью разровнял участок земли.

– Вот как мы это сделаем. – Он начал быстро чертить на земле прутиком. – Вот наша долина. Мы здесь. Это лагерь; здесь, здесь и здесь холмы. Здесь вход в углубление. Здесь мы поместим два «максима», сто людей под ними и сто впереди, вот так. Я хочу, чтобы вы…

Неожиданно земляная карта взорвалась, насыпав грязи ему в глаза и открытый рот.

– Какого дьявола… – начал он, схватившись за лицо, но его слова заглушил треск «маузеров».

Слезящимися глазами Шон посмотрел наверх.

– О мой Бог!

Дым выстрелов плыл там, как морская пена в ветреный день.

Шон вскочил.

– В реку. Загоните лошадей в реку! – закричал он, перекрывая убийственный треск, резкие щелчки рикошетов и постоянные удары пуль о землю и плоть.

– В реку. Уходите в реку!