Раскаты грома

На юг, все время на юг. Шон думал, чего можно достичь всего с шестьюстами бойцами.

Если только… Шон пытался уловить смутно оформлявшуюся в сознании мысль. Если только они не пытаются проскользнуть мимо пехотных и кавалерийских частей и взять более ценный приз.

Железная дорога, как предполагал Сол? Нет, это Шон отмел сразу. Ян Паулюс не станет рисковать всем своим отрядом ради такой низкой ставки.

Что тогда? Кап? Клянусь Господом, это Кап! Богатая и густо населенная земля со множеством пшеничных полей и виноградников. Земля, которая после сотни лет британского правления считает, что она в полной безопасности, и, однако, населена людьми той же крови, что Леруа, Девет и Ян Сматс.

Сматс уже перевел свой отряд через реку Оранжевую. Если Леруа последует за ним, если Девет последует за ним, если капские бюргеры нарушат свой непрочный нейтралитет и примкнут к бурам… Эта мысль ошеломила Шона. Он в одно мгновение понял, каковы могут быть последствия.

Ну хорошо, значит, Ян Паулюс движется в Кап всего с шестью сотнями людей? Нет, их должно быть больше. Он наверняка направляется на встречу с каким-то другим отрядом. С каким? С Де ла Реем? Нет, Де ла Рей в Магалисберге. С Деветом? Нет, Девет далеко на юге, уходит от преследующих его колонн.

Зайтсманн? Да, Зайтсманн! Зайтсманн с пятнадцатью сотнями. Вот оно что!

Где они встретятся? Очевидно, на реке, потому что двум тысячам лошадей нужна вода. Оранжевая река слишком опасна, так что это наверняка Ваал… но где именно на Ваале? Место должно легко узнаваться. Один из бродов? Нет, бродами пользуется кавалерия.

Место впадения одного из притоков? Да, должно быть, так.

Шон достал из сумки карту. Прижимая ее тяжелую ткань к колену, он принялся изучать ее.

– Мы вот здесь, – произнес он и провел пальцем на юг. – Река Падда!

– Прошу прощения, сэр?

– Падда, Экклз, Падда!

– Очень хорошо, сэр, – согласился Экклз, чье неподвижное лицо скрывало изумление.

В темной долине под ними ненадолго вспыхнул единственный костер и тут же сменился неярким свечением.

– Все готово, Экклз, – прошептал Шон.

– Сэр!

Не повышая голоса, Экклз этим единственным словом дал согласие.

– Я иду вниз.

Шон сдержал стремление повторить свои предыдущие приказы. Ему хотелось еще раз сказать, как важно, чтобы ни один бур не ушел, но он уже узнал, что Экклзу не нужно ничего повторять дважды. Вместо этого он прошептал:

– Слушайте мой сигнал.

Буры выставили только одного часового. Уверенные в том, что хитрость увела их от преследователей, они спали у плохо заслоненного костра. Шон и Мбежане двигались неслышно и спрятались в траве в двадцати шагах от камня, на котором сидел часовой. Его силуэт был виден на фоне звезд, и Шон минуту внимательно наблюдал за ним, потом пришел к выводу:

– Тоже спит.

Мбежане утвердительно хмыкнул.

– Сними его, тихо, – прошептал Шон. – Ружье не должно упасть. – Мбежане пошевелился, и Шон положил ему на плечо руку, останавливая. – Не убивай без необходимости.

Мбежане неслышно, как леопард, направился к камню.

Шон ждал, напрягая глаза в темноте. Секунды тянулись; неожиданно бур пропал с камня. Глухой выдох, звук мягкого сползания и тишина.

Шон ждал. Мбежане появился так же неслышно, как исчез.

– Готово, нкози.

Шон отложил ружье в сторону, сложил руки у рта, набрал воздуха и издал длинную трель ночной птицы.

Один из спящих у костра зашевелился и что-то пробормотал. Чуть дальше топнула и негромко подула ноздрями лошадь. Потом Шон услышал, как щелкнул булыжник; осторожное шуршание ног в траве, теряющееся на ветру.

– Экклз? – прошептал Шон.

– Сэр.

Шон встал, и они направились к лагерю.

– Просыпайтесь, джентльмены. Завтрак готов, – сказал Шон на африкаанс, и каждый бюргер, проснувшись, обнаружил над собой человека, прижимающего к его груди ствол винтовки Ли-Метфорда.

– Разведите костер, – приказал Шон. – Соберите их ружья. – Все прошло слишком легко, и он, испытывая спад напряжения, говорил с досадой. – Мбежане, приведи того, с камня. Хочу посмотреть, мягко ли ты с ним обошелся.

Мбежане подтащил часового к костру, и губы Шона застыли, когда он увидел, что голова человека безвольно болтается, а ноги свисают.

– Он мертв, – обвиняюще сказал Шон.

– Он спит, нкози, – возразил Мбежане.

Шон склонился к часовому и повернул его лицо к огню.

Не мужчина – мальчишка с ввалившимися щеками в редком пуху. В углу глаза лопнул нарыв, залив ресницы желтым гноем. Паренек дышал.

Шон посмотрел на других пленных. Их отвели в сторону, чтобы они ничего не слышали.

– Воды, Мбежане.

Зулус принес от костра флягу с водой, пока Шон осматривал шишку на затылке у парня.

– Скоро придет в себя, – сказал Шон и поморщился от отвращения при мысли о том, что ему тогда предстоит. Нужно сделать это, пока парень не вполне оправился от удара. Он набрал в горсть воды, плеснул мальчишке в лицо, и тот ахнул и повернул голову.

– Просыпайся, – настойчиво заговорил Шон на африкаанс. – Просыпайся.

– Уум Пол? – спросил бур.

– Проснись.

Мальчишка попытался сесть.

– А где… Ты англичанин!

Он увидел мундир.

– Да, – ответил Шон. – Мы англичане. А ты в плену.

– А уум Пол?