Раскаты Грома

Тень на полу росла. Теперь она стала похожа на прижимающуюся к земле огромную кошку.

Боец почувствовал, как в горле стало холодеть, сердце забилось с утроенной силой, а на ладонях выступил пот. Гора осторожно взял правой рукой пулемёт за ствол, а левой перехватил рукоятку. Тень стала ещё ближе, ещё больше. Было видно, как хищник бесшумно, медленно переставляет лапы. Чтобы не выдать себя, солдат задержал дыхание, замахнувшись прикладом пулемёта. Над порогом показалась голова монстра — едва видные линии контура тела были заметны на фоне затёртой краски. Гора со всей силы ударил прикладом о прозрачное «облако». Приклад наткнулся на что-то твёрдое, послышался хруст. Защитная маскировка зверя сразу же исчезла, и на пол упал «леопард» с перепонкой на загривке. На обтянутой голой кожей голове появилась рана, мутант зашипел. Гора, не медля, ударил снова, занеся приклад пулемёта повыше.

«Только не дать ей встать! Не дать встать!», — боец понимал, что второго шанса устранить этого мутанта у него не будет.

Спустя пару ударов монстр уже не шипел, только красные брызги разлетались вокруг.

«Не дать! Не дать! Не дать встать!», — великан бил снова и снова, пока приклад не начал стучать о плитку пола.

— Тихо-тихо! Он уже мёртвый! — Гора очнулся от того, что его за плечо тормошил Палач. Сейчас у товарища на привычно хмуром лице было удивление и страх.

Великан посмотрел на пол — от верхней части тела мутанта осталось лишь месиво из костей и кашеобразного фарша. Гора был весь в брызгах багровой крови и кусочках отлетавшей плоти. Руки чертовски болели — хотелось выть от невыносимых ощущений. Казалось, он отбил себе все кости в ладонях. Разгибать и сгибать пальцы было почти невозможно.

— Твари у здания! У здания! — провыл басом великан в коридор.

Оттуда на него выскочил командир:

— Все наверх, пока есть время! — Старый указал на железобетонную лестницу, ведущую на второй этаж. — На них напали!

* * *

Артём поднимался по бетонным ступеням, заглядывая на следующий лестничный марш, идущий вверх. На площадке 2‑го этажа перед распахнутыми дверьми он увидел импровизированную огневую позицию. Это были сложенные друг на друга каркасы армейских кроватей, отсоединённые от ножек. Такой штабель из деталей казарменного интерьера образовал настоящую металлическую стену. На уровне груди в ней было оставлено окошко. По обе стороны от «амбразуры» металлическую стену выложили из тех самых ножек от кроватей. Они были из стальных круглых труб, покрашенных серой эмалью. Выше окошка баррикада продолжалась в виде составленных друг на дружку горизонтальных частей старых коек с панцирными сетками.

Мессия тихо ступала по бетону, стараясь как можно дальше держаться от стальных шатающихся перил:

— Полезем? — спросила она шёпотом.

Рысь кивнул и осторожно приблизился к «ДОТу». За окошком были видны распахнутые двери справа и слева, как в тамбуре на первом этаже. Артём прислушался — тишина.

— Я — первый, — он снял автомат из-за спины и протянул его Мессии. — Передашь, как пролезу, — затем он отстегнул разгрузку и положил её на пол.

Рысь ухватился за прохладную сетку пальцами, немного подтянулся, опёр колено на «окно», взял пистолет в правую руку, а левой покрепче вцепился за уголок кровати по ту сторону «амбразуры».

«Если снизу ничего не цапнет меня, то считай — победа! Да и не должно — тихо слишком», — солдат пытался найти глазами какую-нибудь щель в нижних ярусах из кроватей, чтобы подглянуть, но всё без толку. Он сделал резкий рывок вперёд — об сетку брякнули замочки бронежилета. За металлической стеной лестничная площадка оказалась вполне гостеприимной. Никакого мутанта внизу за баррикадой действительно не оказалось. Из встречающих «хлебом-солью» была только пачка сигарет, открытая и валяющаяся на полу. Видимо, её владельца что-то, а скорее кто-то потревожил и заставил на время или навсегда забыть о пагубной привычке.

— Чисто, — шепнул в окошко выбравшийся Рысь, — давай ко мне.

Настя проделала почти те же акробатические трюки, что и её однополчанин, но из-за своего невысокого роста ей пришлось подпрыгивать чуть выше. Она чудом не врезалась шлемом в сетку, что непременно вызвало бы громкий, как колокольный звон, шум. За баррикадой был короткий коридор, очень напоминающий тамбур на первом этаже. Справа располагалось большое помещение с двумя рядами простенков, похожими на широкие столбы. Комната оказалась пустой и просторной — от стены до стены не было никакой мебели. А ещё она была тёмной — на окнах висела плотная чёрная ткань. Впрочем, по бокам между светомаскировкой и оконным проёмом оставались щели, и поэтому красные лучи закатного солнца частично освещали комнату. В этом помещении не было никого — только накрытые синими одеялами тюфяки, лежащие рядами на коричнево-багровом деревянном полу. Комнату делила на две симметричные части «взлётка» из линолеумакремового цвета. В противоположном конце помещения «взлётка» расширялась в «пятачок» перед дверями, ведущими в какие-то «подсобки».