Расклад рун

– Послушайте, – наконец сказала она, – по-моему, это не телефонный разговор. Может, нам лучше встретиться где-нибудь за чашкой кофе?

– Где вы живете? – спросил голос.

– Простите?

– Вас зовут Вирджиния Даннинг, ведь вы так сказали? – В голосе определенно присутствовала некая жесткая язвительность, которая развеяла все ассоциации с куклами из мультфильмов. – Передо мной университетский справочник. Если понадобится, я смогу уточнить по нему ваши данные.

– Один пятнадцать по Уитмену, – ответила Вирджиния, сама себе удивляясь.

– Никуда не выходите, – произнес голос. – Вам нужна моя помощь. Я буду у вас через пятнадцать минут.

Не успела Вирджиния ответить, как ее собеседница повесила трубку.

Минут через пятнадцать к дому Вирджинии подкатила старенькая «хонда». Как раз когда Вирджиния украдкой выглядывала в центральное окно, маленькая серенькая машина с визгом затормозила рядом с дорожкой к дому. Невысокая, но довольно полная женщина в синем джинсовом платье вылезла из автомобиля и перекинула через плечо большую кожаную дамскую сумку. Она бросила взгляд вверх по склону холма в сторону дома. Вирджиния успела заметить ее круглое лицо, обрамленное черными кудряшками, и быстро отошла от окна. Сэм навострил уши, почувствовав приближение чужого, а Вирджиния стояла посередине комнаты, покачиваясь на пятках и думая, не стоит ли ей сейчас сделать вид, что ее нет дома.

Зазвенел звонок. Сэм со всех ног бросился в спальню, а Вирджиния сделала глубокий вдох и открыла дверь.

– Я Беверли Харрингтон, – представилась полная женщина, глядя на Вирджинию широко открытыми глазами из-под черных кудряшек.

Вирджинии удалось изобразить на лице некое подобие улыбки, и она пригласила Беверли войти, протянув ей руку. Беверли ответила слабым влажным рукопожатием, затем остановилась посередине комнаты, оглядываясь по сторонам и стараясь отдышаться.

– Зовите меня Беверли, хорошо? Не Бев. Не зовите меня Бев. Мне это страшно не нравится.

– Да, разумеется, – ответила Вирджиния. – Позвольте предложить…

Но Беверли уже сбросила с плеча свою сумочку, которая плюхнулась на пол, на что ее хозяйка не обратила ни малейшего внимания, и спокойно проследовала по гостиной.

Некоторые женщины рождаются крупными, другие такими становятся, и Беверли, казалось, принадлежала ко второй группе. У нее были мелкие черты лица, которые словно утопали в обильной плоти лица, и маленькие ладошки, которыми заканчивались громадные мясистые руки. Перемещаясь по комнате, она внимательно осматривалась, тяжело дыша, пристально разглядывая все вокруг так, словно она собиралась приобрести этот дом.

– Откуда вы узнали, как зовут моего мужа?

– Элизабет, моя подруга, сказала мне, – ответила Вирджиния, следовавшая по пятам за гостьей. – Она преподает в Чикагском университете, и она рассказала мне о его… о том, как он…

– А больше вы нигде не встречали его имени?

Беверли резко повернулась и взглянула прямо в глаза Вирджинии. У нее был маленький нос, узкий рот и большие, очень красивые глаза фиалкового цвета. Вирджинии в голову невольно пришла мысль, что несколько лет назад и при отсутствии нынешних семидесяти пяти фунтов веса Беверли, вероятно, была очень хороша собой. Теперь на ее лице проступала болезненная испарина, вызванная совсем не жарой, глаза смотрели слишком внимательно и агрессивно, и в их выражении было даже что-то немного пугающее.

– Вы мне не поверите, если я вам расскажу, – ответила Вирджиния. – Я и сама почти не верю.

– Где вы видели его имя? – настаивала Беверли.

– На автобусе, – ответила Вирджиния, стараясь изо всех сил не выдать волнения. – Там было его имя, дата и название города – Провиденс, кажется, – и что-то еще вроде «У него было три месяца».

Беверли медленно кивнула.

– И еще кое-что странное… – продолжала Вирджиния. – Когда я попыталась списать эти слова, они исчезли. Пропали. Как будто их никогда и не было.

Беверли слегка улыбнулась улыбкой тучной Моны Лизы.

– Хорошо, что вы мне позвонили. Возможно, это ваш единственный шанс.

– Простите?

– Сварите-ка нам кофейку, – сказала Беверли, снова отворачиваясь от Вирджинии. – Только, пожалуйста, никакой декофеинизированной ерунды. Я признаю исключительно настоящий кофе.

Вирджиния прошла в кухню, поставила на огонь кофеварку. Засыпая туда кофе, она выглядывала в гостиную, следя за Беверли, которая склонилась над ее письменным столом и внимательно читала названия на корешках книг. Даже на кухне, сквозь шум текущей из крана воды, Вирджиния слышала тяжелое дыхание женщины и думала только о том, как бы поскорее от нее избавиться и не будет ли слишком невежливо предложить ей чашку кофе, а потом просто попросить уйти.

Когда кофе был готов, Беверли тяжело проследовала на кухню, отодвинула стул и села, широко расставив колени и положив локти на стол.

– Черный, – сказала она, опередив вопрос Вирджинии. – Без сливок, без молока, без сахара. Просто черный кофе. И, пожалуйста, чашку побольше, чем эта, если у вас, конечно, есть.