Раскол

Снорри испытывал некоторое беспокойство – все-таки центр города был ему привычнее, но уж обратно он как-нибудь сам доберется.

Перед выходом на улицу Снорри посмотрел на свое отражение в зеркале, чтобы лишний раз убедиться, что выглядит презентабельно. «Вроде ничего», – подумал он, проведя рукой по волосам, которые начали редеть раньше срока.

Сунув диск со своей музыкой в карман черного пальто, он выскользнул в темноту и стал дожидаться такси на углу дома под проливным дождем, из-за которого в тот вечер на улицу никто и носа не показывал. Снорри смотрел, как дождевые капли громко шлепаются в огромные лужи, и у него в голове зазвучал мотив какого-то классического произведения – прекрасного вальса, автора которого он не помнил, – возможно, это был один из Штраусов.

Такси вывернуло из-за угла, едва не обдав Снорри фонтаном брызг, – к счастью, он вовремя отскочил назад.

Ну что ж, вечер начинался удачно.

10

Хотя было уже далеко за полночь, уснуть Роберт не мог.

Вечером никаких неожиданностей не случилось – жизнь шла своим чередом. Кьяртан уснул, а Сюнна, вернувшись с работы, казалась совершенно беззаботной. За ужином – они ели восхитительную речную форель – Роберт рассказал ей, что приходил мастер и поменял замки. Улыбнувшись, она лишь кивнула.

– А с Бреки, когда он привел Кьяртана, ты не повздорил? – спросила Сюнна.

– Нет, конечно, – солгал он.

Уставшая после репетиции, Сюнна рано легла спать.

А Роберт все никак не мог сомкнуть глаз – и не только из-за вчерашнего посетителя. Его снова терзал старый кошмар, который уже вроде оставил его в покое, а теперь вот снова вернулся.

Лежа в постели, Роберт перевел взгляд с мирно посапывающей Сюнны на потолок. Кьяртан крепко спал у себя в детской, откуда не доносилось ни звука.

Роберт решил, однако, на всякий случай заглянуть в комнату ребенка, расположенную в конце коридора. Покой их дома был нарушен, и Роберт все никак не мог с этим смириться.

Тихонько поднявшись с постели, он направился к детской, стараясь ни на что не наткнуться в темноте. Дверь была полуоткрыта, но лежал ли ребенок в постели, Роберт разглядеть не мог. Внезапно его охватило ощущение, что мальчика в комнате нет, и он бросился к детской кровати.

Кьяртан мирно спал в своей постели, и Роберт испытал невероятное облегчение. Все, слава богу, в порядке.

На цыпочках он вернулся в спальню. И в тот самый момент Роберт услышал какой-то звук за окном.

Занавески были задернуты, так что Роберту оставалось полагаться лишь на свой слух. Ну да, на улице действительно кто-то есть.

Бросив взгляд на крепко спящую Сюнну, Роберт подошел к окну, осторожно отодвинул занавеску и выглянул наружу.

Он не сомневался, что кого-то увидит, но все же испытал немалое удивление.

Посреди сада стояла одетая в черное фигура. На ней было некое подобие плаща с наброшенным на опущенную голову капюшоном, а лицо она – или он – прикрывала руками.

Роберт словно к месту прирос – его сердце на мгновение остановилось, а потом снова заколотилось с бешеной скоростью. Единственное, что он испытывал в тот момент, был неописуемый ужас.

Он невольно закрыл глаза, пытаясь убедить себя, что воображение сыграло с ним злую шутку, а когда снова их открыл, фигура в черном по-прежнему стояла за окном.

Роберту показалось, что она смотрит на него в упор, – неужели все дело в его неуемной фантазии?

Секунды тянулись, словно вечность; Роберт постарался взять себя в руки и думать логически, хотя больше всего ему хотелось распахнуть окно и наброситься на это проклятое существо. Однако он понимал, что таким образом он лишь разбудит Сюнну и Кьяртана.

Фигура в черном по-прежнему неподвижно стояла в саду.

Тогда Роберт выскользнул из спальни, поспешил к входной двери и попытался отпереть ее как можно тише. Повозившись с чертовой цепочкой, он выбрался наконец наружу и бросился в сад. На все ушло не больше минуты, но и этого оказалось достаточно – теперь в саду не было ни души. Роберт огляделся по сторонам, но никого не увидел. Лишь калитка старого кладбища Хоулаветлир, что располагалось через дорогу, слегка покачивалась, будто кто-то совсем недавно ее открывал.

В голове у Роберта мелькнула мысль броситься в темноту и как следует обследовать территорию кладбища, но он прекрасно понимал, как легко запутаться в этом лабиринте, да и отдаляться от своего жилья было теперь не совсем разумно.

Лишь снова оказавшись в доме, он почувствовал, что весь дрожит.

11

Видавший виды красный автомобиль Исрун все еще служил ей верой и правдой, но она отдавала себе отчет, что он может выйти из строя в самый неподходящий момент. Как бы то ни было, в это хмурое мартовское утро он без всяких инцидентов доставил ее на работу.

Затянутое тучами небо отражало ее внутреннее состояние – это вечное томление из-за того, что болезнь стала брать свое. Исрун постоянно думала о том, какой поворот примут события, и размышляла об этой болезни и на работе, и после работы, и по ночам, когда ее мучила бессонница.