Раскол

Джерад видел, как демон отшвырнул ее в сторону, но после этого она исчезла. Являясь по сути гилдмастером Рекдос во всем, кроме официального титула, управляя ежедневными делами культа, она не могла так просто сдаться. Изольда уверенно шла по тоннелю прямо к нему, и была уже за ближайшим поворотом. Демонопоклонники Рекдоса за его спиной были заняты своими павшими товарищами, разрывая их тела на куски. Маньяки пожирали их, пока те еще кричали, но их крики были не долгими, и вскоре прекратились совсем. И вот уже снова послышался хаотичный сбивчивый речитатив заклинания, и толпа ринулась к своей последней жертве, Джераду.

Они передвигались не быстро. У многих подволакивались ноги, неоднократно сломанные и вывихнутые, оставленные заживать как есть, не вправленными, с не сросшимися костями. К тому же, они продолжали драться друг с другом за право быть в первых рядах и раньше всех отведать свежего Девкаринского мяса. Джерад мог позволить себе еще несколько секунд не обращать на них внимания. Он был занят. Две группы насекомых позволили ему определить местонахождение Изольды. С минуты на минуту она должна была выйти из-за угла и столкнуться с ним лицом к лицу.

Джерад разорвал связь с насекомыми в тот момент, когда кровавая ведьма появилась из-за поворота, и гилдмастер Голгари смог увидеть ее собственными глазами. Она не привела с собой армию, но она была не одна. За спиной кровавой ведьмы шагали два головореза-зомби, разминая костяшки своих кулаков о каменные стены. Ведьма Рекдоса была призрачно бледной, одетая в черные лохмотья, подсвеченные сзади факелами, которые тащили ее громилы головорезы. Вспышка пламени озарила жуткое лицо Изольды, когда ее лакеи почти одновременно обменялись машинальными ударами факелов.

Но лишь при виде наименьшей из четверых - девочки, всего на три, четыре года старше Мика, скрытой под капюшоном порванного плаща - у Джерада застыла кровь в жилах. Ее мокрые, грязные волосы цвета гнилой соломы свисали с головы, а ее глаза и губы были плотно зашиты. Раны, оставшиеся от грубых нитей, были свежими, но не кровоточили. Девочка была мертвой, но, судя по виду, умерла она совсем недавно. Но какой бы мертвой она ни была, кровавая ведьма не разрешила ей упокоиться.

Джерад не собирался рассказывать Фонн о том, что стало с ее недостающим скаутом. Но он планировал смягчить удар быстрой расплатой с ее мучительницей.

- Гилдмастер, - прошипела Изольда, протягивая букву "с" так же долго, как когда-то шипели сестры горгоны, - как любезно с Вашей стороны, немного задержаться у нас.

- Ты пыталась убить моего сына, - сказал Джерад. - Я здесь не ради любезностей. - Он вытащил свой кинжал, слыша, как толпа демонопоклонников приближалась за его спиной. Он рискнул и быстро открыл одну линию связи с жуками, просто для того, чтобы присматривать за своим тылом.

- Да, твой сын, - сказала Изольда. - Я как раз говорила о нем с его подружкой. Мне так понравился ее голос - ее вопли ужаса были особенно изысканными, стоило лишь взглянуть на нее, и она уже начинала вопить - что я захотела быть последней, кто его услышит. Теперь она моя. Твой ребенок тоже станет моим. Я бы сказала, что в этом нет ничего личного, гилдмастер, но на самом деле, это как раз личное.

Время Джерада истекало. Ему нужно было что-то предпринимать. У него осталось совсем мало зеленых кусачей, чтобы причинить кровавой ведьме хоть какой-нибудь вред, кроме раздражения, а жуки, оставшиеся у него на руке, были относительно безобидными, и от них было тоже мало толку. Поэтому, ему приходилось тянуть время. По крайней мере, если Изольда будет занята им, ее не будет наверху, и она не будет угрожать жизни его сына или жизни Фонн.

- Уверен, я чем-то тебя расстроил, - сказал Джерад, - но, клянусь своей жизнью, не могу представить, чем именно.

- О, тут дело вовсе не в том, что ты сделал. А в том, кто ты такой, - сказала Изольда. - Ты хоть знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как у какого-нибудь гилдмастера последний раз появился отпрыск?

Трое жуков погибло, когда демонопоклонники пересекли черту невозвращения Девкарина.