Раскол

Старик не переставая стрелял, стараясь попасть в водителя, но все было тщетно. Нападающие предусмотрительно положили на капот мешки с песком, в котором вязли пули. И тогда, поняв безвыходность положения, Вагиф бросил быстрый взгляд на старика. Тот сразу все понял и, мгновение поколебавшись, одобрительно кивнул. Вагиф, привстав на коленях, выпустил короткую очередь трассирующими пулями по разлившемуся мазуту.

Грузовик вспыхнул огромным факелом. Нечеловеческий крик раздался из кабины, откуда вывалился весь в огне водитель. Стало светло, как днем. Вагиф отчетливо увидел, как оставшиеся в живых нападающие, поспешно забравшись в автомобили, рванули в разные стороны.

Но и положение осажденных было незавидным. По сути дела, они оказались в западне. Пламя, постепенно разрастаясь, не давало им возможности вырваться из огненного плена.

Удушливый дым постепенно наполнял дом. Дочери старика, до конца не поняв, что происходит, сгрудились возле него, что-то громко крича. Старик, как-то сразу потерявший былую уверенность, отрешенно смотрел на разгорающийся пожар, еще, как видно, не осознавая, какое несчастье их постигло.

Медлить было нельзя: огонь подступал к самой веранде. Вагиф, облив водой грубошерстный палас, лежащий на полу, и схватив в охапку одну из дочерей старика, предварительно набросив на нее мокрый палас, бросился к забору по узкой полоске еще не пылающей земли. Добежав до забора, он рывком перебросил через него свою ношу. Подобным образом Вагиф спас и вторую дочь. Лишь со стариком произошла небольшая заминка. Он еле-еле поднял его на верх забора, откуда его осторожно сняли дочери.

Буквально через секунду после того, как они покинули дом, узкая дорожка, которая спасла их, запылала, а еще через мгновение вспыхнул дом. Женщины не плакали, они молча смотрели на горящий дом и что-то тихо шептали, поддерживая своего отца, все еще сжимавшего своими худыми старческими руками никому не нужный револьвер.

К утру дом сгорел дотла. Вагиф со стариком и его дочерьми все это время находился в небольшом сарае, который стоял несколько на отшибе и не пострадал от пожара. Где-то под самое утро они услышали шум подъезжающих машин. Вагиф привычным движением рук передернул затвор.

Из первой остановившейся машины выскочил высокий мужчина, чем-то напоминающий старика. Увидев Вагифа, он вскинул карабин.

— Нет, — услышал Вагиф голос старика, — не убивай, он друг.

Мужчина, как бы очнувшись, медленно опустил оружие.

— Он друг, — повторил старик, подойдя поближе, — он спас Руслана и помог нам защитить себя. Ему надо в Москву, помоги ему.

Мужчина, молча протянув руку, слегка кивнул в знак благодарности. Уже в машине Вагиф вдруг почувствовал, насколько он устал. Все тело болело. Ужасно горели сожженные ладони рук, но это было не столь важно. Главное, что он уже сегодня отправится в Москву. Для него это сейчас было самым важным.

ГЛАВА 3

Москва встретила Вагифа неприятным моросящим дождем. Он не любил такую погоду, она создавала внутренний дискомфорт, заставляя чувствовать себя одиноким и никому не нужным. Прожив в Москве более трех лет, он так и не смог привыкнуть к нудной осенней погоде.

На Курском вокзале, как всегда, было многолюдно. Разношерстная толпа неторопливо текла по широким переходам, огибая бесчисленные лотки с газетами, журналами и прочей полиграфической продукцией, вдруг как-то сразу наводнившей Москву.

Вагиф не спеша поднялся по подземному переходу наверх, стараясь все время быть в гуще толпы. Еще на перроне он невольно обратил внимание на странную с первого взгляда закономерность. Буквально через каждые сто-двести метров он натыкался на блюстителей порядка.

И вместе с тем в поле его зрения то и дело попадали лица, явно принадлежащие к той определенной категории людей, которая не могла не интересовать невозмутимых милиционеров. Создавалось невольное впечатление, что между ними заключено какое-то только им известное соглашение о разделе сфер влияния.

Как ни странно, своих коллег он не заметил, что его тоже несколько удивило.

Сдав в камеру хранения небольшой кожаный саквояж, которым его снабдили на прощание в Грозном, он вышел на площадь.

Город бурлил. На каждом углу толпился народ, образуя своеобразные островки стихийно функционирующей уличной торговли. Здесь можно было купить что угодно от добротного костюма до явной подделки местных умельцев.

Среди этих свободных предпринимателей кое-где можно было заметить молодых подтянутых мужчин с цепким, хорошо узнаваемым профессиональным взглядом оперработников.

Пошатавшись с полчаса, Вагиф зашел в небольшое уютное кафе, где довольно сносно поел. Если бы еще полгода назад ему назвали стоимость его более чем скромного заказа, он посчитал бы этого человека не совсем нормальным. Ему с трудом удалось сохранить невозмутимость, отсчитывая несколько купюр, составлявших в недалеком прошлом половину его месячного оклада.