Раскол дома

– Значит, он остается в Испании и сражается, а не изучает классическую литературу, – пробормотала себе под нос Брайди, дожидаясь своей очереди месить тесто для рождественского пирога. Ее мать подняла глаза от терки, на которой она натирала апельсиновую цедру, чтобы приготовить дикую утку с апельсинами для сегодняшнего меню.

– Занимайся пирогами. Больше ты ничего сейчас не можешь сделать.

– Но он сказал, что даст о себе знать, – возразила Брайди. – Если они могли попасть в Испанию, то и письма могут оттуда приходить. Я бы заставила его вернуться.

– Хватит, не будем начинать все сначала, – прервала ее мать. – Как бы там ни было, мы с Вер согласны с его точкой зрения и с твоей тоже, что все должны что-то делать, так что мы уже написали в газеты, в раздел, где публикуют письма читателей, причем во все. Само собой разумеется, их не опубликовали.

Вер, загадав желание, бросила месить тесто. Костяшки пальцев, сжимающих ложку, побелели от напряжения. Миссис Мур забрала у нее ложку, в свою очередь помешала тесто и передала ее Брайди.

– Загадай самое лучшее желание, девчушка.

Брайди загадала двойное желание: одно – чтобы Джеймс не оказался в опасности, другое – чтобы Тим благополучно вернулся к ним. Она вынула ложку из теста, несколько капель упали обратно в миску. Она тихо сказала:

– Я загадала два. Теперь их сила ослабеет?

Ее охватила паника. Ложку взяла Грейси и тоже начала мешать.

– Не тревожься, Брайди, я сделала то же самое.

Она передала ложку Мэйзи, жене Марта. Мэйзи была беременна первенцем и быстро уставала. Она уже не была молоденькой, как отмечала Матрона. Мать рассмеялась, но смех ее был невеселым.

– Как они посмеют ослабнуть, когда полчище чудовищ взялось со страшной силой месить тесто! Потти постоянно звонит и докладывает обо всех новостях, какие только ему удается выудить из своих феноменальных контактов. Подождем. Наше желание не может не исполниться.

В кабинете Ричарда, расположенном дальше по коридору, собрались мужчины: он сам, Джек, Март, Чарли и Оберон сидели вокруг его стола и ждали, когда зазвонит телефон. Потти сказал, что к трем часам он позвонит и сообщит все новости о Джеймсе, которые только удастся разузнать. Телефон зазвонил ровно в три. Ричард, побледнев, взял трубку. На лбу у него выступили капельки пота.

– Привет, Потти.

Голос полковника, как всегда, звучал неимоверно громко, и Ричард, поморщившись, отвел трубку подальше от уха.

– Дружище, я рыл ходы, как настоящий хомяк, если хомяки роются. Есть хорошая новость, хотя и малость дежавю. Понятно, куда я клоню?

Ричард тряхнул головой, как будто желая привести мысли в порядок, и остальные последовали его примеру. Интересно, подумал он, каким образом Потти ухитряется так долго подвизаться в военной среде, когда он все время вроде бы проводит, насколько ему, Ричарду, известно, околачиваясь в своих многочисленных клубах. Ну ладно, может быть, именно там околачиваются и все его контакты.

– Не совсем улавливаю твою мысль, Потти. Не мог бы ты пролить свет на ее смысл?

Черт, и почему он всегда так витиевато выражается, когда говорит с Потти?

– Пролить свет? – загремел Потти.

Ричард опять поморщился и отвел трубку еще дальше от уха.

– Безусловно, могу. Наш дорогуша в плену. Его держат дивные и прелестные люди – отборные части из сброда Франко.

Все переглянулись. Почему-то они все это время надеялись, что Джеймс уже на пути домой. Ричард взглянул на Оберона.

– Что же делать? – едва слышно пробормотал он.

Оберон покачал головой.

– Не знаю.

Потти рявкнул:

– Ничего тут нельзя сделать, старина.

Ричард опять тряхнул головой, стараясь заставить себя думать. Отчаяние мешало соображать. В голове его крутились рассказы Эстреллы о том, как пленных морили голодом, били и убивали. Она сама несколько раз была свидетельницей происходящего. В этот момент в кабинет зашли женщины.

– Мы услышали, что звонил телефон, – сказала Вер, подходя к Ричарду.

– Одну секунду, Потти, хорошо?

Ричард зажал рукой трубку.

– Он в плену, но Потти ничего не может сделать, он только предоставил нам информацию, что, конечно, очень любезно с его стороны.

Брайди пристально смотрела на него и вдруг подскочила и вырвала у него трубку.

– Дядя Потти, у вас же есть Бауэр. Он не может что-нибудь сделать?

Голос Потти теперь зазвучал очень тихо. Он произнес:

– Я полагаю, это Брайди. Значит, так, юная леди, у меня нет герра Бауэра, как вы изволили выразиться. Он уже оказал большую любезность, что помог вам, когда я понял, что он собирается встретиться с нашим общим деловым знакомым. В действительности я с ним шапочно знаком. Повторяю, я едва знаю этого человека. Вы поняли? А теперь, если не возражаете, передайте, пожалуйста, трубку вашему дяде.

Голос его зазвучал на полную мощность, когда он заговорил с Ричардом, и все могли его слышать.