Раскол русской Церкви в середине XVII в.

Когда это объединение было, по мнению царя, осуществлено, или последующий ход этого объединения обеспечен, дальнейшее стремление Никона к его цели — теократии — опало царю не нужным, и даже мешающим; стал мешать и сам слишком высоко поднявшийся, слишком властный, слишком неуступчивый и слишком привыкший к «собинной» царской дружбе Никон, и был убран. Это — его трагедия; трагедией же было и то, что он и по характеру, и по теократическим взглядам, и по методам их проведения в жизнь, и по уровню образованности и понимания событий, и даже по судьбе был очень близок к своим противникам и жертвам. На соборе 1666–1667 гг. подсудимый бывший патриарх Никон, полностью охладев к предавшим его грекам и их обрядам и книгам, заявил: «Греческие правила — не прямые. Их патриархи от себя писали, а печатали их еретики»; цит. по [2, с. 165]. Но это его запоздавшее единомыслие с противниками реформ — старообрядцами — уже не могло что-либо изменить; Никон своевременно обеспечил царю полную поддержку реформ восточными патриархами и почти полную — русской иерархией, раскол русской Церкви уже совершился, реформы продолжались, и их противники (которые оказалось гораздо упорнее и многочисленнее, чем предполагали, вероятно, в 1653 г. царь и патриарх) репрессировались без участия Никона с еще большим ожесточением.

Не следует очень удивляться тому, что царь Алексей Михайлович «убрал» Никона — своего «собинного» друга — с церковно-политической сцены, или считать этот факт психологически непонятным. 29.06.1648 взбунтовавшаяся толпа требовала от царя выдать ей его любимцев; «Алексей обещал сослать своего зятя, выдал толпе сначала Плещеева, тотчас же разорваннаго на куски, потом Траханиотова, которому отрубили голову» [89, с. 61]. Верность друзьям не была в числе добродетелей «тишайшего» царя.

Отмечу, что царь Алексей Михайлович сам более или менее ясно видел, к каким результатам привела его богослужебная реформа. Он писал в 1662 г. ссыльному патриарху, упрекая его в том, «что уже из-за ухода Никона и правки книг "в народе молва многая о разнице в церковных службах и о печатных книгах" повсюду идет и что можно "в народе чаять всякого соблазна". <…> В 1665 году, в письме к патриарху Иерусалимскому царь <писал…>: "В России весь церковный чин в несогласии, в церквах Божиих каждый служит своим нравом"» [25, с. 203]. Попрекая Никона их общим детищем — реформой, он упорно и со все возрастающей, достигшей к концу его царствования патологического уровня жестокостью, продолжал после устранения патр. Никона эту реформу и расширял свою реформистскую деятельность. Точно то же делали многие его потомки — преемники.

Изменения в богослужебных текстах

О богослужебных текстах, как и об обрядах, нельзя сказать, что все они в результате правки стали лучше, или все стали хуже; к тому же можно спорить и о содержании понятий «лучше» и «хуже». Не вдаваясь в рассмотрение критериев оценки и сравнивая богослужебные тексты, напечатанные при патриархах Иосифе и Никоне, приведу явные и бесспорные (на мой взгляд) примеры улучшения и ухудшения, то есть, тексты, ставшие в новом переводе более понятными, ясными и выразительными, чем были в старом, и наоборот.

Следует помнить, что речь идет именно о переводе, а не о составлении новых текстов. Первым приводится до-никоновский текст, вторым — после-никоновский.

Ухудшение:

1) Левит 24–16.

Проклинаяй же имя Господне, смертию да умрет. <…> Егда прокленет имя Господне, да умрет.

Нарицаяй имя Господне, смертию да умрет. <…> Наречет имя Господне, да умрет.

2) Колосс.2-13.

Отмыв нам вся прегрешения.

Даровав нам вся прегрешения.

3) Чин крещения.