Раскол русской Церкви в середине XVII в.

Самосожжения начались в 1665 г. и стали массовыми в 1671 и 1672 гг. в Нижегородских пределах во время карательной экспедиции кн. Ю.А. Долгорукова против остатков Разинских «войск», в которых было много старообрядцев. В Пошехонском уезде Ярославской области за 1676–1687 гг. сожглись 1929 человек, в 1679 г. в тюменской области в верховье Тобола — поп Дометиан и 1700 человек, в 1682 г. «в Утяцкой слободе Тобольского уезда <…> массовое самосожжение» [63, ч.1, с. 45]. В 1687 г. близ Олонца сжегся старец Пимен и более тысячи человек с ним, затем в том же году — иеродьякон Игнатий и 2700 человек в Па-леостровском монастыре, в 1689 г. в том же монастыре — 500 человек, в 1688 г. в Устюжском уезде — 300 человек и под Пудожем 350 человек. Самоубийства в старообрядчестве (от огня, голода, удушья и утопления) известны (в основном, в Сибири) в XVIII и XIX вв. и даже в XX в. (самосожжение в Крестцах и в окрестностях Усть-Цильмы в 1970-х гг., и, возможно, др.). Один из сторонников самосожжения писал: «Хотел бы я, дабы весь <родной его город> Романов притек на берег Волги с женами бы да с детьми, побросалися в воду и погрязли бы на дно, чтобы не увлекаться соблазнами Mipa; а то еще лучше: взял бы я сам огонь и запалил бы город; как бы было весело, кабы сгорел он из конца в конец со старцами и с младенцами, — чтобы никто не принял из них Антихристовой печати» цит. по [49, т. 2, с. 69]. Считается, что всего до 1690 года самосожглись не менее 20.000 старообрядцев. Количество самоубившихся иными способами никем, насколько я знаю, не подсчитано, самоубившихся позднее — тоже.

Иеродьякон Игнатий проповедовал самосожжение и устроил несколько массовых самосожжений (первое — в Пошехонском уезде Ярославской области; сгорело 1920 человек), а затем и сам сжегся в Палеостровском монастыре на Онежском озере 4.3.1687 с 2700 последователей.

(Палеостровский монастырь был избран и «специально захвачен старообрядцами», и самосожжение в нем подготовлено в память о еп. Павле Коломенском, сожженном, по старообрядческому преданию, в этом монастыре [60, с. 220]. «Дивный отец <…Игнатий> собравшися со своими пойде на лыжах ко Онегу от гонительства их и прешед чрез Онего и пришед в Палеостровский монастырь, затворися со своими ученики, тамошних же жителей желающих благочестия к себе прияша, а не хотящих во единомыслии быти с ними вон выслаша из монастыря и посла отец Игнатий, по волостем и селом <…> возвестити благоверно пребывающим христианом: дабы хотящий с ним за древнее благочестие огнем скончатися, шли к нему в собрание: не хотяще бо страдальческих почестей сам точию со ученики свими сподобитися, но со многими желаше диадимою мученичества украситися; людие же услышавше сия начаша к нему собиратися; и собрася многое множество благочестиваго народа <…>»; цит. по [69, с. 38]).

Противником Игнатия был инок Евфросин (ученик Досифея), составивший в 1691 г. «Отразительное писание о новоизобретенном пути самоубийственных смертей», во многих отношениях новаторское в русской литературе ([45, с. 186–231]), не менее, чем новаторской была в русской жизни причина его появления на свет — самосожжение. Есть мнение, что противники Евфросина — «организаторы самосожжений» — уничтожали списки его сочинения ([45, с. 190]), в котором отталкивающе-реалистично изображены смерти от огня и от голода в «морильне». Это следует считать возможным, учитывая накал внутри-старообрядческой полемики уже в то время, когда еще только-только начались старообрядческие разделения.

В Палеостровском монастыре сожглись в 1687 г. 2700 человек; из них, конечно, не менее 800 было мужчин, способных оказать сопротивление силой, умевших защититься от волка и медведя, имевших топоры и рогатины, а некоторые — и ружья; крепкие и смелые поморки могли защищать жизни свои и своих детей почти как их мужья, братья, отцы и сыновья; итого, не менее 1500 способных обороняться людей. Солдат приближавшейся команды было всего 500, они не были крепче физически и храбрее, чем запершиеся (многие из которых были с детства охотниками и превосходными стрелками), их ружья стреляли не часто, не далеко и не точно, у них было не очень много еды, они устали, они хуже запершихся знали окрестности; запершимся все это было прекрасно известно. Почему же они не сопротивлялись? Или хотя-бы не прорвались в близкий почти непроходимый лес? Или не ушли на лыжах через Онего? Можно ответить так; сжечься — плохой способ сопротивляться солдатам, но лучший — Антихристу; запершиеся смотрели на солдат, но видели — Антихриста. А можно так: они сожглись потому, что хотели сжечься; приближение солдат было лишь поводом и оправданием (перед Богом и людьми) самоубийства. А хотели они сжечься потому, что не хотели жить в царстве Антихриста.