Раскол Церкви

К счастью, музыка, предпочитаемая для официальных танцев, подобных нынешнему, как правило, была несколько более сдержанной и обычно основывалась на комбинациях инструментов, которые не оставляли Мерлину ощущения, как будто его искусственный слух был атакован резким музыкальным инструментом. На самом деле, слышимая музыка, доносящаяся из оркестра, стоящего вдоль одной стены большого бального зала дворца Теллесберг, была почти успокаивающей. Это чем-то напомнило Мерлину музыку вальса, хотя также включало в себя то, что Нимуэ назвала бы "свинг-ритмом".

Мерлин был так же рад, что его не было там в зале с остальными. Нимуэ была превосходной танцовщицей и всегда радовалась возможности потанцевать, когда та появлялась на ее пути. Мерлина, с другой стороны, никогда не обучали сэйфхолдской технике танца... которая, казалось, включала в себя как вальсоподобные такты, так и что-то вроде кадрили на стероидах, перемежающейся с танго и чем-то напомнившим ему о том, что когда-то называлось "чарльстоном". Как при этом танцоры из плоти и крови выживали в таком климате, как в Теллесберге, было одной из тех загадок, которые не поддавались рациональному объяснению.

Некоторые из его товарищей-стражников иногда возмущались - или, возможно, лучше было бы сказать, выражали сожаление - обязанностью, которая заставляла их стоять на страже во время празднеств, подобных сегодняшнему. Мерлин этого не делал. Если бы на него надавили, он бы признался, что, несмотря на свой опыт работы в качестве одного из личных телохранителей кронпринца Кэйлеба, он не осознавал, что личный оруженосец короля Чариса проведет такую огромную часть своей жизни, просто стоя вокруг и выглядя достаточно угрожающе, чтобы предотвратить любую мысль о нападении на особу короля.. Переход Кэйлеба от короля к императору также нисколько не облегчил эти особые требования.

Но в то время как у его товарищей-стражников могли болеть ноги, искусственные сухожилия Мерлина Этроуза никогда не чувствовали усталости, если он сам этого не хотел. И в то время как те же самые товарищи-стражники могли иногда думать о чем-то другом, что они могли бы сделать с тем же временем, Мерлин был на самом деле благодарен за иногда бесконечные периоды, которые он проводил, стоя за дверью комнаты или у стены за креслом или троном Кэйлеба. В конце концов, у него никогда не было достаточно времени, чтобы адекватно проанализировать данные буквально сотен удаленных пультов-датчиков, которые были раскиданы его снарками. Быть одаренным большими отрезками времени, когда он мог просто стоять на одном месте и просматривать лакомые кусочки информации, которые Сова выделил для оценки человеком (или, по крайней мере, Мерлином), было желанным. Тот факт, что Нимуэ всегда была способна к многозадачности и что Мерлин мог делать то же самое, означал, что он мог участвовать в этом обзоре, одновременно следя за Кэйлебом. Это было не то, что он бы даже захотел сделать при других обстоятельствах, но, будучи одним из четырех или пяти сотрудников службы охраны во дворце Теллесберг, он был готов рискнуть действовать на несколько процентных пунктов ниже своих полных возможностей, пока изучал передачи от Совы. Особенно, когда эти "полные возможности" включали в себя многократно превосходящую человеческую силу, улучшенный слух и скорость реакции, возможную для того, чьи нервные импульсы двигались в сто раз быстрее, чем у любого органического человека.

В данный момент, учитывая плотную, сверкающую толпу, которая заполнила большой бальный зал до отказа, просмотр информации датчиков был последним, о чем он думал. На самом деле он не ожидал какого-либо отчаянного нападения на Кэйлеба или Шарлиэн, но само количество людей, собравшихся вместе, могло обеспечить весьма эффективное прикрытие для убийцы с ножом, как слишком ясно показало покушение на архиепископа Мейкела. В данном случае это также не обязательно должен быть какой-то фанатик-самоубийца из числа приверженцев Храма. Размер толпы сам по себе мог обеспечить подходящее прикрытие для любого убийцы, достаточно хладнокровного, чтобы слиться с ней, как только он нанесет смертельный удар.

Знаешь, - довольно сурово сказал себе Мерлин, - у тебя действительно есть склонность видеть темную сторону этих праздничных событий, не так ли?

В этом вопросе о себе была неоспоримая доля правды. При жизни Нимуэ вечера, подобные этому, обладали почти неистовой аурой.

Все, кто присутствовал на них, знали, что Гбаба где-то там, и что человечество проигрывает. Что каждый официальный бал, который они посещали, был одним из сокращающегося числа балов, которые любой человек когда-либо посетит снова. Это, мягко говоря, мешало празднеству.